Сибирские Огни № 009 - 1991

знал Степана Екашева, так сильно он изменился. На приветствие Екашев не ответил. — В чем дело, Степан? Оглох, что ли? — хмуро спросил брига­ дир. Екашев измученно уставился на него и заплакал: — Загибаюсь я, Гвоздарев. — Почему не едешь в больницу? Чего там делать? Час мой пришел, к вечеру грыжа доконает. Папаша родной, помню, таким же манером загнулся. Болезни.-то, оказывают, по наследству передаются. Бригадир огорченно вздохнул: Жадность у тебя, Степан Осипович, наследственная. — Побойся бога, Гвоздарев. Чего жалеть, когда все хозяйство порушилось... В доме сильно пахло перебродившей бардой. Участковый при­ гляделся к Екашеву: — Да ты в нетрезвом состоянии, Степан! — Не скрою, выпил стакашек. Думал, облегчение боли насту­ пит, а грудь, туды-ее-нехай, еще больнее защемила. — На каком основании самогон варишь? — Чего? — Самогоноварением, говорю, почему занимаешься? В избе от барды не продохнуть. Не кати на меня, бочку, Кротов. Последний день доживаю.. Бирюков исподволь огляделся. В доме было мрачно-темно. На полу у печи громоздились черные чугуны, полные вареной картошки «в мундирах», видимо, для свиней. Тут же, на лавке, стояла не­ мытая посуда. Грязный некрашеный пол, облупившиеся стены, за­ сиженные мухами окна. Казалось, свет и то меркнет, проходя сквозь них. Из всего, что окружало Степана Екашева, Бирюков от­ метил единственное светлое пятно: на низком верстаке около пе­ чи, среди обрезков и выкроенных лоскутов кожи, белела выскоб­ ленная деревянная рукоятка сапожного ножа с широким косым лезвием. У порога переминались с ноги на ногу понятые. Бригадир, по­ смотрев на них, спросил Екашева: — В доме у тебя стулья или табуретки есть? — Нету, Гвоздарев. Старые поизносились, а новых не завел. Рассиживаться некогда было. Сыновья мои, как знаешь, непутевые удались, побросали родителей. Как хочешь, так и загибайся те­ перь. — Иван-то ведь навещает... — Какая польза от его навещаний? Если б он деньгами стари­ кам помог, другое дело. — Хозяйка-то где? — По грибы подалась.