Сибирские Огни № 008 - 1991

Он плюхнулся н а‘матрасы, усадил Соломею себе на колени и засмеялся. Впервые за все время, сколько его Соломен знала. Смех звучал так радостно, заразительно, что она и сама не удер­ жалась, отозвалась заливисто, толком не понимая, по какой при­ чине ей так хорошо хохочется. Они забыли об осторожности, за­ были, что находятся на чердаке дурдома, что в любую минуту их могут накрыть и они навсегда исчезнут. Смеялись. До слез. — Я уснул уже! Понимаешь... Уснул — и дом свой вижу, крыльцо, крышу. Мы с тобой в деревню уйдем, документ есть, деньги у меня есть. Купим наш дом и будем жить. Меня не узна­ ют, я же парнишкой уехал. Бороду отращу. А тебя вообще не зна­ ют. И будем жить! Жи-и-ть будем! И пропади все пропадом! Соломея сразу поверила, что они доберутся до деревни и устро­ ятся в ней. Ожила, ощутила в себе новые силы, как уставший путник, увидевший в непроглядной темени теплый огонек жилья. Уже видела дом, зеленую крышу и высокий тополь над ней. Но этого показалось мало, и она стала спрашивать Павла: «А что там еще есть в доме? А вокруг дома?» Павел рассказывал о доме и об усадьбе. Начинал с ограды. Летом она зарастает травой и пере­ секают ее две узких тропинки, одна — от крыльца к калитке, дру­ гая — к колодцу. За колодцем — садик с малиной, смородиной и тремя высокими кустами рябины. Ягоду с рябиновых кустов пол­ ностью никогда не обирали, оставляли в зиму, на прокорм птицам. И сколько же было радости, когда в солнечный день, оживляя бе­ лое безмолвие, на ветках горели гроздья рябины, рядом с ними го­ рели алыми грудками снегири, а внизу, на нетронутом снегу, го­ рели упавшие ягоды. На задах дома, полого спускаясь к речке, лежал огород. Ближе к колодцу вскапывали грядки, за ними сажали картошку, а в са­ мом низу огорода, на сыром месте, росла капуста. Кочаны к осени вызревали большие, тугие, как каменные валуны. — А цветы есть? —• спрашивала Соломея. — Цветы? Да нет, специально не садили... — Я цветы посажу под окнами. Чтобы летом окно открыл и — цветы. Хорошо? — Сажай, делай, как хочешь. Ои радостно разрешал ей все, что угодно. Наверное, они долго бы еще говорили и планировали будущую жизнь, если бы не донесся снизу, как напоминание о жизни ре­ альной, машинный гул, нарушивший тишину чердака. Он подкаты­ вал ближе, становился громче и, подкатив к самой шестиэтажке, оглушив ее от подвалов до крыши, постепенно затих. Лязгнули железные двери, послышалось шарканье многих ног и донеслись зычные голоса. Звучали они отрывисто, резко и смахивали на же­ лезное лязганье, будто все еще продолжали хлопать автомобиль­ ные двери. Павел поднялся с матраса, подошел к окошку. Внизу, у въезда в дурдом, толпились люди, привезенные в зеленых фурго­ нах. Санитары подавали им команды и приказывали построиться в шеренги по шесть человек. — Павел, что там? — - Пополнение привезли. Слышишь, как торопятся бедолаг за­ пихнуть? Бегом, бегом... А выхода отсюда нет, их даже не хоро­ нят, в анатомку отвозят, врачам на практику. А ты моли-и-сь... Замолчал, прислушиваясь к голосам, доносящимся снизу. Они скоро стихли. Лязгнули двери, машинный гул набрал обороты и неторопко пополз, удаляясь в ту сторону, откуда накатил. Павел