Сибирские Огни № 008 - 1991

и грозила упасть. Но устояла. Отец, наряженный в новый пиджак и голубую рубашку, тихонечко улыбался, щурил глаза и пересту­ пал с ноги на ногу, не зная куда девать себя и свои руки. То он их за спину закладывал, то вытягивал по швам, то по привычке совал ладони в брючные карманы и тут же сконфуженно выдер­ гивал. Отведали молодые хлеб-соль, поцеловались с родителями и — в избу, на почетное место в переднем углу. Следом за ними — го­ сти. Степенно и молчаливо, до первой рюмки, расселись за длин­ ным столом, разобрали тарелки-вилки-ложки, выслушали добрые слова, благословляя молодых на долгий путь, желая им добра да счастья и — покатилась с прискоком шумная деревенская свадьба. Го-о-рько! Вспыхивала Соломея, заливалась алой краской, несмело подни­ малась из-за стола. Павел целовал ее, и губы у него были теп­ лыми. Го-о-рько! Две гармошки не давали гостям продыху, и широкие половицы в доме прогибались от пляски, а от стен в горнице отскакивала побелка. — Го-о-рько! Не успела Соломея и глазом моргнуть, а ловкий малый добрал­ ся под столом до переднего угла и сдернул с ноги туфлю. Тут же гармошка заиграла, молодых в круг зовут, а у невесты одна нога — босая. Малый в другом конце из-под стола вылез, винегрет с ушей, с головы смахнул, оскалился, как дурак на Пасху, и выкупа потребовал. Деваться некуда: прозевал жених — раскошеливайся! Го-о-рько! Набросали мусору по всей избе, заставили невесту пол подме­ тать. Метет Соломея, а под веник ей и вокруг, становясь на ребро и раскатываясь в разные стороны, мелочь сыплется. Щедро кида­ ют гости, пригоршнями, — знай наших! Мы еще не такое могем! Требую слова! Слова требую! — кричал какой-то пьянень­ кий дедок и стучал по стакану вилкой, устанавливая тишину. Но нет никакой возможности установить ее и дедок, перекинув пооче­ редно ноги через скамейку, выбрался из-за стола, доковылял до молодых и сказал: — По добру живите, чтоб... А что — чтоб, дед и сам не придумал, только всхлипнул, жалея, что жизнь оказалась шибко скорой на ногу. Го о-орько! Наконец-то молодые остались вдвоем, в маленькой боковушке, где им постелили. Весенняя ночь плотно прижала темноту к ок­ нам, укрыла двоих от всех остальных людей и благословила. —- А-а-х, го-о-рько, Паша... 30 —- В деревню! Слышишь?! В деревню! Уйдем в деревню! Павел раскидал матрасы и вскочил на ноги. Даже в темноте у него блестели глаза. Приплясывал, размахивал руками. Схватил Соломею, поднял ее и, подбрасывая, тетешкая, словно ребенка, выкрикивал без умолку: — В деревню! В деревню! Как я раньше-то не допер! — В какую деревню? Объясни! — В мою, в нашу деревню! В деревню уйдем!