Сибирские Огни № 008 - 1991

В кузове машины, уже на выезде из деревни, Павел оглянулся назад, увидел зеленую крышу своего дома, старый тополь над крышей и на стволе тополя — новый сковоречник, который они смастерили с отцом по весне. Он тогда и подумать не мог, что ви­ дит все это в последний раз. Дом у них и всю домашность продали за неуплату долгов местному активисту. — А дальше? — поторопила его Соломея. — Дальше что? — Дальше? Отец с матерью в лишенцах, сестры пошли по ру­ кам, а меня впихнули на завод, твердозаданцем. По крыше шестиэтажки бухал ветер, шевелил шифер. Во все чердачные щели дули сквозняки, морозило даже под двумя матра­ сами. Павел перебрался к Соломее и натянул, теперь уже на дво­ их, еще несколько матрасов. Образовалось подобие узкой норы, воняющей старьем и пылью. Укрываясь от холода, Павел с Соло- меей залезли глубоко в нору, прижались, согревая себя своими телами. От двух дыханий в норе стало теплее. В кольце сильных рук Павла Соломее легко дышалось, она еще уверенней, чем раньше, думала, что человека можно спасти только добром. Чем тяжелее страдания, тем сильней добро, если оно, конечно, выжи­ вет. И еще она не верила, что у Павла вместо души головешка. Если бы все сгорело, он бы Соломею не спас. Придвинулась к нему ближе, прижалась лбом к щеке, обметан­ ной жесткой шетиной. Отзываясь на ласку, он теснее замкнул ру­ ки и показался Соломее, несмотря на всю свою силу, малым ре­ бенком, который приник к матери и ищет у нее защиты. Они ничего не видели и не слышали, плыли-неслись в великом пространстве, отыскивая по наитию ту жизнь, которая суждена им была от рождения, но не сбылась. А была им суждена жизнь про­ стая и светлая. Ветер над крышей дурдома стих. Перестали стучать листы ши­ фера, и ум рли сквозняки. Навалилось тепло, с земли сошел гряз­ ный снег, деревья стрельнули в синий воздух парными листьями, вылетевшими из пузатых почек. Весна, пыхая бражным духом, по- шла-поехала по округе, на глазах преображая ее. Небо стало вы­ соким, окоем откатился в немыслимую даль, и зеленая крыша дома засияла под солнцем, как новенькая. Чинно стоял возле дома народ, укрываясь в тени тополя, по­ глядывал на дорогу, на сверток улицы, откуда должна показаться машина с молодыми. Носилась, сломя голову, горластая ребятня, и взрослые на них то и дело строжились. Но вот долетел торже­ ствующий крик «Е-е-едутЬ и сами взрослые тоже зашумели, за­ двигались, норовя подойти поближе, чтобы разглядеть молодых. Особенно — невесту. Как-никак, а не своя, не деревенская, из го­ рода привезенная. Соломея вышла из машины, разом почуяла на себе любопытные взгляды, зарумянилась от смущения и обрадова­ лась, когда легкий ветерок закрыл ей лицо фатой. Павел взял ее под руку, свидетельница поправила фату, и Соломея подняла гла­ за. Навстречу ей улыбались нарядные бабы, мужики с папироса­ ми, стоящие чуть в отдалении, одобрительно кивали, а младшие сестренки Павла, похожие как две капли воды, таращили восхи­ щенные глазенки и уже любили Соломею без памяти, на долгие годы вперед. Подошли молодые к крыльцу, увидели на верхней ступеньке сучок и понимающе переглянулись — детское воспоминание Павла стало для них общим. Мать, встречая молодых, держала полотенце с хлебом-солью, и руки у нее подрагивали, а солонка покачивалась