Сибирские Огни № 008 - 1991

— Крайний способ лечения. Иного нет. Требуется нажать на кнопку. Полуэктов перенял легонький белый ящик, похожий на футляр от электробритвы, увидел на нем жирную красную кнопку. Руки задрожали, серебристая нитка задергалась и заелозила по высокой шее Бергова. Тот отклонился и, по-прежнему не оборачиваясь, еще раз сказал: — Иного нет. Иного просто не дано. Дворик, одуванчики, мягкая трава под голыми коленками, большие сильные руки... Крест из тонких полосок железа, грубо схваченных сваркой, мерцающая на нем краска... Штырь, обломленный и согнутый на сторону, макушка кривой пирамидки, торчащая из снега, осыпанного сажей... Перрон вокзала, мать, плюющая на землю, отец, стоящий здесь же, кричащий, что это его земля... Мать, кричащая в ответ, что пусть он этой землей подавится... Алюминиевый ящик в руках и красная кнопка на нем... И прямая шея Бергова, который упорно не хотел оборачи­ ваться... Невидимые силы рвали Полуэктова, раздирали его, живого, на две половины. Он колотился в ознобе, руки встряхивались, в яши- ке нежно позванивало. Так позванивали в детстве, в весеннее утро, ледяные сосульки. Полуэктов опустил ящик на колени, желая хоть минуту передохнуть, подумать, но тут не выдержал Бергов и обер­ нулся. Полуэктов, чтобы не видеть его лица, наклонился, и в эту секунду невидимая сила, та, которая имела больший напор, под­ няла руку, отдельно вытолкнула указательный палец и нажала им в красную кнопку, глубоко утапливая ее. Кнопка щелкнула, следом за щелчком рванул взрыв. Разодранное солнце вылетело из мерзлой земли, блеснуло, оза­ ряя кладбище, а следом за ним, подпирая его, лохмато вздыбилось черное облако. Оно несло с собой земляные куски, изогнутые, по­ кореженные листы пирамидки, бренные человечьи останки и сосну, до конца рассеченную надвое, до самого корня: поднималось, го­ товясь догнать, заглонуть в себя солнце. Не успело. Солнце от­ толкнулось искрящимся светом, вывернулось и отвесно ушло вверх, оставляя после себя режущее в глазах сиянье. Пронзило низкий полог, прожгло в нем голубой круг и вознеслось в запредельную высь. Лохматое облако долго опадало в воронку, роняя все, что оно вырвало с собой из земли. И нет на свете пирамидки и обломленного штыря. Нет в памяти креста из тонких полосок железа. А мягкую траву, белоголовые одуванчики, весь глухой дворик возле деревянного дома засыпало мерзлыми и дымящимися комья­ ми, поверх которых неслышно легли пепел и сажа. Но не только дворик они засыпали. Отныне Полуэктов не пом­ нил сильных рук, которые подбрасывали его вверх, не помнил он и других рук, подающих ему чашечку с кофе. Откинул ящик в сторону, толкнулся плечом в дверь и выскочил из машины. Воронка шаяла, источая душный, щекочущий ноздри запах. Дымился обломок сосны, а под ним, вдавленная в землю, торчала серая лучевая кость. Дрогнула под ногами земная твердь и пошла в сторону, словно после второго, неслышного, взрыва. Полуэктов качнулся, раздер-