Сибирские Огни № 008 - 1991

не было. Та же порепавшаяся побелка на потолке, та же густая зелень краски на стенах и тот же щелястый, рассохшийся пол. А еще: стол, застеленный клеенкой, на столе две чашки, две тарелки, две вилки, две ложки и две кружки. Два стула, кровать; в углу, рядом с дверью, унитаз и слева над ним — телевизор, вделанный прямо в стену таким образом, что наружу выходил лишь экран. Включить или выключить телевизор, прибавить или убавить гром­ кость — нельзя. Сиди и смотри. Хорошо, что включают его только вечером, а до вечера времени еще много. Фрося зажмурилась и закрыла лицо ладонями, которые до сих пор хранили запах костра. Вдохнула раз, другой и неожиданно для самой себя всхлипнула. — Ты чего? — Петр мгновенно крутнулся на кровати и схва­ тил ее за руку. — Ты чего, плачешь? — Да нет, нет, я, Петь... Тоскливо, Петь, устала я... — Гляди у меня, Ефросинья! Ты расклеишься, и мне тогда упору не будет. Это ты ходишь только у меня за спиной, а живем- то наоборот — я за тобой. Они как думают — записали в лишен­ цы и нет человека, одна шкурка осталась? А вот они не видели? — Сложил фигу и сунул ее в сторону телевизора. — Пока мы бегаем, пока нам здесь не живется — мы люди. А как поглянется нам здесь — хана. Тогда уж мы точно — никто станем. Потому и надо подпирать друг дружку. Ясно? И ты, Ефросинья, брось расклеи­ ваться. Ясно? — Ясно, Петь, ясно, да я и не шибко, так чего-то. Давай книж­ ку нашу почитаем. — Давай, — легко согласился Петро, довольный, что слово он свое сказал по-мужски твердо, а Ефросинья поняла его и послу­ шалась. — Тащи книжку, так и быть, почитаем. Старую книжку они нашли на свалке, там же, где и баян, с ве­ ликими хитростями протащили ее в ячейку и прятали под крайней у стены половицей. Книжка, когда нашли ее, была без корочек, грязная, рваная, но Фрося тщательно вычистила каждый листок, расправила и сложила по порядку. Держали книжку завернутой в клеенку, на тот случай, если вдруг потекут батареи или приклю­ чится какая другая напасть. Все, что написано в книжке, Фрося давно выучила наизусть, от первой строчки и до последней, но любила, чтобы Петро еще и еще раз читал ей вслух. Лежала книжка на месте, целехонькой и невредимой. Фрося осторожно вытащила ее, развернула клеенку, погладила лохматый обрез и подала Петру единственную в ячейке неказенную вещь. — Петь, ты в конце почитай, где про смерть их. Она вышивает, а он зовет ее. — В конце так в конце, как пожелаете. — Петро полистал страницы, нашел нужное место и откашлялся. — Слушай. Значит, так. Вот отсюда начнем. «Когда приспело время благочестивого преставления их, умолили они Бога, чтобы в одно время умереть им. И завещали, чтобы их обоих положили в одну гробницу, и велели сделать из одного камня два гроба, имеющих меж собой тонкую перегородку. В одно время приняли они монашество и об­ лачились в иноческие одежды. И назван был в иноческом чину блаженный князь Петр Давидом, а преподобная Феврония в ино­ ческом чину была названа Ефросинией. В то время, когда препо­ добная и преблаженная Феврония, нареченная Ефросинией, выши­ вала лики святых на воздухе для соборного храма пречистой Бого­ родицы, преподобный и блаженный князь Петр, нареченный Дави­ дом, послал к ней сказать: «О, сестра Ефросиния! Пришло время