Сибирские Огни № 008 - 1991

Поживем-да умрем — Будет голь пригрета... Разумей, кто умен, — Песенка допета! Вместе с последними словами оборвался полет и пришлось вернуться на землю. А на земле, неожиданно вынырнув из-за крайних берез, появи­ лись три санитара в белых халатах и равнодушно, со скукой на лицах, принялись за работу: отобрали баян, бросили инструмент на землю и потащили хозяина по скользкой тропинке к зеленому фургону. Фрося успела замотать инструмент в целлофан, сунула его в снег, под березу, и, догнав Петра, уцепилась за хлястик бушлата. 16 В фургоне побегушники маялись на ногах, тесно прижимаясь друг к другу. На ухабах фургон потряхивало, на поворотах зано­ сило вправо-влево, и всякий раз слитная людская масса навали­ валась то в одну, то в другую сторону, шарахалась вперед или, наоборот, отшатывалась назад. Хуже всего приходилось тем, кто стоял у самых бортов. Их прямо-таки прижулькивали к железу. Кто-то громко портил воздух, и плавала в фургоне густая вонь, смешанная с запахом пота и грязной одежды. В кромешной темноте побегушники вскрикивали, кряхтели, по- матерному ругались и растопыривали локти, пытаясь создать во­ круг себя хотя бы чутешное пространство. Молодой бабий голос безутешно скулил, время от времени вскрикивал: «Мамочки! Ма­ мочки!» А другой голос, мужской, ехидный, эхом отзывался: «Па­ почки! Папочки!» Так и ехали: шум, ругань, вонь, плач и резкие вскрики: — Мамочки! — Папочки! Петра и Фросю санитары взяли последними, в фургон их бук­ вально втиснули, и Петро долго, упорно вошкался, пока не уперся обеими руками в борт и не взял под свою защиту Фросю. Он от­ жимал тех, кто давил ему на спину, но, когда фургон дергался, руки у него не выдерживали, сгибались, он наваливался на Фро­ сю, и она терпеливо принимала его на мощную грудь, только чаще дышала. _ Петь, — шептала она. — Слышь, Петь, а баян-то я успела замотать, в снег сунула. Ох, боязно, как бы не подобрали. _ За день не подберут. А ночью ноги в руки — только нас и видели. Фу-у-у, кажись, приехали... Фургон затормозил и остановился. Сдавленная масса побегуш- ников качнулась туда-сюда и замерла. Открыли двери, и Фрося едва не вывалилась наружу. — Граждан лишенцев просят на выход! Петро схватил Фросю за плечи, прижал к себе. За него самого уцепились руки других побегушников и потянули в глубь желез­ ного кузова. За всю историю лагеря еще не было случая, чтобы кто-то из лишенцев отозвался на голос санитара и вышел добро­ вольно. Сколько бы народу в фургоне ни было, крайних всегда удерживали, чтобы они не вывалились. Петра и Фросю санитары так и вытащили — в обнимку.