Сибирские Огни № 008 - 1991

наткнулся на полог, а на него смотреть не хотелось. — Петь, а баян далеко? Давай сходим. Споем, а? — И всю жизнь вот так! Ни посидеть с тобой, ни помолчать! Только говори да бегай. Пошли! — Пошли, пошли, Петь, я готовая. И вскочила на ноги, как солдатик, готовая и впрямь на все, что угодно, лишь бы маячила впереди широкая спина да был 'бы поближе хлястик бушлата, за который, обессилев, всегда можно уцепиться. По той же самой тропинке вернулись они на свалку. Петро разгреб крайнюю кучу мусора, вытащил из нее корпус старого холодильника, а из холодильника достал баян, замотанный в боль­ шой лоскут целлофана. У костра, подбросив в него новых веток, Петро осторожно снял целлофан с баяна, рукавом протер инструмент, закинул^ремень за плечо и долго, неподвижно сидел, прислушиваясь к той мелодии, которая всегда рождалась и звучала поначалу в нем самом. Фро­ ся замерла рядышком, не торопила его и не лезла с разговорами. Ожидая, вновь запрокинула голову в небо и вдруг закричала: — Петь, гляди! Гляди, гляди скорей! Да не туда! На палец мой! Гляди! Звезда! Петро поднял глаза. На землю, пробив темный полог, крутой дугой скользила звез­ да. Медленно, словно нарочно затягивая свой полет, чтобы ее успели увидеть и разглядеть. Прорезала черноту, раскраивала ее и опускалась, не в силах преодолеть земное притяжение. Петро увидел звезду в последний момент, когда она беззвучно скользну­ ла между березовых верхушек и растаяла у самой земли, сгорев до капли, оставив после себя блескучий, скользящий свет в удив­ ленных глазах. — Загадала! Успела я, загадала! Слышь, Петь, чтобы время остановилось! Вот сейчас остановится. Не веришь? А ты поверь! Гляди на меня и верь. Фрося теснее придвинулась к нему, заглядывала в глаза, и Петро, отзываясь ей, тоже потянулся, вплотную, ощутил горячее дыхание и влажный холодок отзывчивых губ. Поверил, неожидан­ но для себя, что время и впрямь остановилось. Где-то там, в ином мире, скользили, не ведая задержек, часы и дни, годы, а здесь все горел костер, стояли, оберегая от ветра, березы, а в глазах блестел свет падающей звезды. И так сла-а-а-дко было жить! Так сладко, что не жаль было и умереть. Петро тронул лады, баян запел, вплетаясь в остановившееся время. Вольно запел, широко, расплескал голос по-над землей, как река, выхлестнувшая из берегов в половодье. Ни кола, ни двора, Зипун — весь пожиток... В пологе остался огромный проран, в нем засветился искря-, щейся пылью Млечный Путь. Туда, вверх, вознеслись вместе с баяном, с песней, Петро и Фрося. В поднебесье, под самым купо­ лом звездного, неба, они плыли спокойно и вольно, устремляясь в запредельную даль. Дрожащие звезды, большие и малые, свети­ лись под рукой, до них можно дотронуться, почуять ладонями жи­ вую теплоту. Дышалось на полную глубину груди и верилось, что полет никогда не оборвется, как никогда не кончится песня. Но всему есть конец, есть он и у песни, М