Сибирские Огни № 008 - 1991

материальными богатствами, но и духовными. Сказки, песни, пре­ дания навеяла нам природа. Все игры, сколько их было придума­ но народом, создавались при активном участии природы, да и без нее они были бы немыслимы... Поверх слов писателя мне виделся березовый перелесок, и ка­ залось, что дерева, выметнувшись из сплошных зарослей папорот­ ника, уносятся в небо, сливаются кронами с вечностью; а березы помоложе, выбежавшие на луговую елань, казалось, кружатся в хороводе, будто девушки на троицу, в пестрых сарафанах, в зеле­ ных лентах, вплетенных в долгие косы. И слышалась хороводная песнь, потом она стихла немного, и зазвучали негромкие слова пи­ сателя: — От того-то народные игры, как и сама природа, возвышен­ ны, благородны, умеренны, красивы, и играются они краше в окру­ жении леса, полянки, воды, цветущих хлебов, и вытекают не из чужой, а родной природы. Не от того ли обыностраненная игра нам кажется грубой и жестокой иноземкой, сеятельницей мордобо­ ев. Природа без конца зовет нас подражать ей, и как она пре­ красна, то и подарок ее главный — красота. Поэтому и церковь красилась в зеленый цвет, и острые ее верхи похожи на вершины деревьев, и дома с кружевными карнизами, похожими на листочки и разные травы, и вышивки на кружевах, на прежних хомутах и седелках, и медные бляшки — все это ягоды, листики, гроздья, ко­ лоски, елочки. Природа — самая прекрасная учительница высокой культуры и нравственности, только береги ее, не забывай учиться у нее. Сейчас в обиходе, и особенно в нашей газетной печати, модно слово «феномен», и суют его везде, точно затычку банную. Но вот об Алексее Васильевиче Звереве можно оказать, применив это сло­ во, это понятие. Феномен его — феномен писательский — в том за­ ключался, что, молодые, полнокровные годы отдав школе, в те ле­ та, когда многие собратья по перу лишь подправляют написанное, составляют мемуары, готовят к печати свои дневники и записки, он вдруг с молодой, неувядшей энергией и страстью пишет свои повести — повести, повторяю, редкого, народного таланта. Как дань тридцатилетнему учительству, повесть «Жили-были учителя», опубликованная в альманахе «Сибирь». Написанная еще в пятиде­ сятые годы, она уже готовилась к изданию, но по законам того глухого времени, которое, кстати, и описано в повести, была снята с издания, набор был рассыпан. •— Кажется теперь, что не тем мы занимались, чем надо было, — вспоминает свое учительство Алексей Васильевич. — Я бился над тем, чтобы мои ученики не допустили на экзаменах орфогра­ фической или синтаксической ошибки, не пробуждали самостоя­ тельной мысли о Пушкине или Толстом, к тому же и не позволя­ ли нам делать это — все было по учебнику, по схеме, все должно было быть в русле. В великих не искали Россию, ее судьбу, ее падения и взлеты, не порождали в детских и юных сердцах чув­ ства любви к России, глубинного, а не казенного. С удовольствием посмотрел телепередачу об учителе Шаталове: объяснение им зна­ менитого «зигзага» Дмитрия Донского, проделанного им перед сражением. Я тоже не знал этой исторической детали, как не зна­ ла ее образованная аудитория в Останкинском зале. Побольше бы таких «зигзагов» оставляли учителя в душах воспитуемых,