Сибирские Огни № 008 - 1991

Они, оранжевые, ползли и ползли. Павел наглухо, до самого горла, задернул замок на куртке, по­ лы ее перестали хлопать. Повернулся спиной к ветру. Чтобы по­ чуять хоть какую-то под собой опору, навалился на грязный ка­ пот машины, вытянул вперед вздрагивающие руки. Сердце через куртку упруго билось в железо. По спине, по голове, по вытяну­ тым рукам и забрызганному капоту скользили неуловимые отблес­ ки все того, же цвета, единого для твердозаданцев. А с неба, просачиваясь через полог, текла, не зная устали, мел­ кая морось. «Жди, Соломея, жди. Приду», — шептал Павел. Зов его взле­ тал, обретая силу, и Павел стремился за ним вслед. Ветер сжалил­ ся и новым, особенно сильным, порывом сдернул Павла с капота, подкинул его, распростертого, вверх и понес, поддерживая на уп­ ругой спине. Над центральной улицей, до самого ее конца, над торговым районом, над старым парком — туда, где виднелись церковные маковки. Павел летел, раскинув руки, захлебывался встречным воздухом и торопил: «Скорей, скорей!» Стихия послуш­ но отозвалась, прогнула спину и поставила его на землю у ниж­ ней ступеньки паперти. Он оглянулся, а вокруг — лето. Оно на­ бирало силу, жара звенела, как колокол. В церкви славили Тро­ ицу. Молодые березки у входа источали сладкий, вянущий за­ пах. Из распахнутых дверей слышалось стройное пение. Павел слыхом не слыхивал, что значит Троица, пение звучало для него впервые, и в храме он не бывал за свою жизнь еще ни разу. Но Леле в тот день потребовались свечи, и обязательно церковные. Ударил ей в голову очередной бзык, и она решила накладывать на лицо маски из топленого воска. Вот и оказался Павел у рас­ пахнутых дверей храма, помедлил, прислушиваясь к торжествен­ ным голосам, и шагнул через порог. Рука поднялась помимо его воли и сдернула с головы кепку. Он не успел удивиться, сразу забыл про кепку, потому что увидел среди зеленых кителей ли­ шенцев девушку в белом платье и таком же белом платочке. По­ шел на эту белизну, сам еще не зная зачем. Приблизился едва не вплотную. В первую секунду увидел лишь одни глаза. Зрачки их были такими большими, что голубоватые белки лишь каплями светились по краям. Глаза поблескивали и таили в своей глубине мольбу. Она не касалась земных забот, суть ее заключалась не в жилье и одежде, она взывала к чему-то совсем иному, чего рукой не возьмешь и не потрогаешь. Это иное, никогда в жизни Павлу неведомое, поразило его больше всего. Еще ближе придвинулся к девушке, дотронулся до белого платья и тут же отдернул руку, боясь, что она ощутит прикосновение. Но девушка не заметила, она смотрела вперед и сама тянулась туда же, куда направляла взгляд. А там, поверх склоненных людских голов, сияла икона, и взирала с нее женщина с младенцем на руках; взирала на всех сразу и на каждого в от­ дельности. Та мольба, какая светилась в глазах девушки, в гла­ зах на иконе сияла еще зримей, с великой мукой. Совпадение бы­ ло столь велико, а для Павла так неожиданно, что он в растерян­ ности попятился и до конца службы простоял у дверей. А когда служба закончилась, пошел следом за девушкой в белом платье, и она привела его к публичному дому. Сняла белый платок, сло­ жила его и сгорбилась. Ее будто пригнули к земле и толкнули че­ рез железный порог в глубину бывшего цирка. «Она — проститутка?» Он не поверил.