Сибирские Огни № 008 - 1991

угол храма ни отойди, куда ни встань,, очи всегда проследуют за тобой и всегда будут смотреть на тебя. Но нет желания скрыть­ ся от них, лучше так: подойти совсем близко, опуститься на ко­ лени и предстать перед ними, ничего в себе не утаивая. Вот я, здесь, вся, до капли. Господи! Старуха в рваном бушлате беспомощно охает, пытаясь под­ няться с колен, а мелкие гнойные чирьи на ее щеках — как знак страдания. Но гной телесный в душу не проникает. Господи! Крест, которым осенил на прощанье Юродивый, до сих пор раскаленно горит на спине и на него, этот крест, надо будет ло­ житься, подставляя себя вздрагивающему и пыхтящему куску мяса, который навалится сверху, ерзать и шоркаться по огромно­ му дивану, сдирая с кожи горящий след... Медленно, как бывает во сне, когда тело плохо подчиняется разуму, Соломея стянула обессиленную ладонь с простыни и про­ стыня цвета не изменила. Господи! Поднялась, обошла свой номер, снова придвинулась к дивану, уперлась коленями в его мягкий бок. Зажмурилась до летучих цветных пятен в глазах, постояла так, покачиваясь от напряже­ ния, и распахнула глаза. Простыня была белой. Еще раз дотрону­ лась до нее ладонью, и отрешенно, будто не о самой себе, поду­ мала, что больше на этот диван она никогда не ляжет. А если ее положат, то она будет мертвая. Застукали в коридоре каблуки хозяйки, дверь широко откры­ лась. Элеонора, сразу приметив, что Руська еще не готова, даже не причесалась и не накрасилась, мерзавка, сразу же и закрича­ ла, как она обычно кричала на всех в доме: сначала мужичьим басом, после голос тончал, взлетал выше, и вот уже хозяйка взвиз­ гивала, как придавленная собачонка: — Руська! Я тебя все-таки оформлю! Держать не буду! Пол­ часа осталось, а ты... ты глянь на себя, чучело! В лишенки захо­ тела? Оформлю! Пуще огня боялась Соломея этой угрозы. Но — до сегодняш­ него вечера. Сегодня угроза нисколько не испугала. Разве бушлат и галифе лишенки самое страшное? — Погоди-ка, красавка, — Элеонора пригасила визг и загово­ рила вкрадчивым шепотом. Шагнула через порог в номер, внося запах дорогих духов, цепко ухватила Соломею пальцами за подбо­ родок. — Опять ладаном воняешь? Ты что, Руська, изобрести хо­ чешь? Тебя спрашиваю! Отвечай! Может, «не согреши» выучила? Поздно, красавка, поздно. И должок за тобой, если не забыла. Ты здорова? На медкомиссию тебя отвести? Полечить? А? Каждый вопрос Элеонора забивала в Соломею как гвоздь, по самую шляпку. Ни вытащить, ни пошевелить даже. Намертво. Долг за проституткой Руськой числился большой, выплаты хо­ зяйка могла потребовать в любую минуту. Тогда — прямая доро­ га на первый этаж дома, куда спроваживали обычно самых пья­ ных и извращенных клиентов. Если должница упиралась, вызы­ вали медицинскую комиссию. Приезжали два доктора, всегда одни и те же, ставили мудреный диагноз, и беднягу спускали на лече­ ние в подвал, где хозяйничал Дюймовочка. Через неделю-другую должница появлялась в своем номере, согласная на все. Порядки дома Соломея хорошо знала.