Сибирские Огни № 008 - 1991

Вот подошел опять сенокос. Кошу я опять с будильником, и как он зазвенит — откладываю литовку, сажусь на велосипед и дуй не стой на дойку. Один день, помню, стадо колхозное подошло к самому моему покосу. Вот я и кричу Васе-пастуху: «Покоси ты, слышь, за ме­ ня, а я за коровами твоими догляжу. А то, — говорю, — у меня уж пальцы не разгибаются, одеревенели». Он подошел поближе, посмотрел, как я кошу, и спрашивает: «А что я буду за это иметь?» «Что захочешь, Вася!» — отвечаю. «Я, — говорит, — хочу, чтоб душа на небеса слетала». Я ему в ответ: «Вася, а что, если она оттуда не вернется?» «Не бойся, — говорит, — вернется». «Ладно, — говорю, —• договорились. Коси». ^ Помог он мне, покосил и говорит: «Давай, что сулила...» А я ему: «Суленого, Вася, три года ждут...» «Ну черт с тобой, — гово­ рит, — подожду три года. Но потом уж не обессудь — прямо по­ среди улицы расчет возьму...» Вася был добрый человек, он это шутил. Травы в тот год наросли густые да высокие, сено ^высохло^ зеле­ ное, душистое — хоть чай заваривай. Мы с соседкой Машей сме­ тали его в здоровенную скирду. Корова Звездочка была у нас очень хорошая, молока давала много и высокой жирности. Дою ее, бывало, вот уже и ведро пол­ нехонькое, а в вымени, чувствую, еще есть. И стала я поросенку в его корытце отливать. Отолью, а потом остатки молока в это же ведро выдою. И так поросенку это парное молочко понравилось, что дою, бывало, а он уже ждет. И рос он прямо на глазах, да такой гладенький, сытненький. Но когда осенью корова стала сбав­ лять, я перестала баловать боровка молоком. Так он что удумал... он сосать корову стал. Встаю утром доить, а Звездочка моя будто подоена. Ничего не пойму — кто ж это?.. А тут как-то надо было мне встать пораньше, какое-то дело у меня было, квашонка, что ли, подходила... Поднялась, вышла на крыльцо и застала вора. Не поверите, мой боровок подходит к корове и рылом ее под бок, вставай, мол. Корова поднялась, поро­ сенок встал на задние ноги, передними упирается в вымя, а сам — за титьку. Сосет проклятущий, только чмоканье стоит!.. Ах ты, думаю, хитрая ты скотинка!.. И стала вымя с вечера завязывать тряпицей. Так он что, он эту тряпку зубами стянет, а всё равно до титьки доберется. Вот и говори после такого, что животина ни­ чего не соображает!.. Пришлось этому хитровану отдельную загородку в углу масте­ рить да запирать его там накрепко. Так он, бывало, визжит, спасу нет, и всё норовит перескочить через загородку — так ему парного молочка хочется... 4 » Лето кончилось, осень пришла, копаем с ребятишками картош­ ку. А она у нас уродилась в тот год на диво: десяток картошек — и ведро, считай, полное. Насыпали ее в борозду целые вороха. Копаем в конце огорода, на задах. Подъезжают на машине три мужика и кричат нам и соседям из кабины: «Бабоньки, кому дрожжей нужно? Меняем килограмм дрожжей на мешок картош­ ки». Ну, соседки одна за другой — мне, мне, кричат. А мужики им: «Давайте картошку, мы ее сейчас ссыплем в кузов, а вечером приходите к Наташе Жуковой за расчетом». Я-то брагу не ставила, не гуляла, мне дрожжей много не надо. А бабы рады-радешеньки дрожжам, тем более что не за деньги, а НО