Сибирские Огни № 008 - 1991

бывало. Давайте за него возьмемся, а то искалечит он Дарью и ребятишек. И послали рассыльного Володю — парнишка лет две­ надцати работал рассыльным. Прибегает он: «Дядя Степан, иди в контору, тебя зовут». Степан: «Кто зовет?» — «Все мужики...» Ну он, конечно, смекнул, что дело нешутейное. И не идет. Мужики подождали, подождали и идут всем скопом к нам домой. Но в дом зашли не все, а только три брата Битехтины. Все трое высокие, здоровущие, ну, лучшие мужики в деревне. Зашли и спрашивают: «Почему не идешь?» А Степан: «Нечего мне там делать...» «А мы, — говорят,— вот зачем тебя звали. Мы тебя решили опустить в прорубь и вынуть, опустить и вынуть. И так разков пять. Чтоб ты охолонулся маленько, одумался. И мы это обязательно сделаем, если не прекратишь хулиганство...» Он молчит, поджал хвост. И, правда, на какое-то время притих, не дрался, А тут как раз подходит наша очередь принимать у себя ком­ панию. Что делать? Надо принимать, готовиться. Прорастила я рожь, высушила ее на печи, смолола на ручных жерновах, и полу­ чилась сладкая мука, иными словами, солод. Дальше наварила картошки ведра четыре, намяла ее с солодом, добавила дрожжей, как это делали на спиртозаводе, где я работала в молодости. И вся эта мешанина дней шесть бродила у меня в десятиведерном бачке. Потом я встроила в этот бачок трубу, провела ее через ко­ рыто во фляжку. Замазала все дырки, все щели глиной, в корыто снегу набросала, а под бачком в яме костер изладила. И как за­ кипела, забормотала в бачке эта бурда, так побежал во фляжку спирт-самогон. Я его потом очистила березовыми угольками и марганцовкой, подкрасила дубовой корой и жженым сахаром. В результате получилось у меня под вид коньяка. Налепила пельменей, гуся в капусте стушила, поросенка в про­ тивне зажарила, студень приготовила, шанег напекла — пожалуй­ те, гости дорогие. И вот собрались гости, я всего на стол наставила и вино свое выставила — кушайте на здоровье, чем богаты, тем и рады. Они попробовали вино и спрашивают: «Дарья, что это у тебя за отрава такая?» А я говорю: «Я брагу по-вашему не умею делать, я по- своему сварила...» Бабы наперебой ко мне: научи, мы тоже такое вино станем делать. Ну выпили, закусили, попели под гармошку, поплясали. Все такие довольные остались. Спасибо, Дарья, говорят, молодец ты у нас. Разошлись все по домам. Тут Степан и налетел на меня: «А, шлеп твою мать, — кричит, — тебе спасиб наговорили, а мне ни­ кто ни слова! Я что, не хозяин в доме?! Ты — хорошая, а я —■ плохой?!» Схватил сковородник и давай меня по чем попало хле­ стать. Ребятишки в угол забились, орут благим матом. И бил он меня до тех пор, пока не отяжелел и не свалился, не захрапел. Дождалась я, когда начало светать, взяла на руки маленькую Иру и поехала на попутной машине в Шипуново, в сельсовет. «Вот, — говорю председателю сельсовета, — посмотрите мои си­ няки и шишки. И голова, — говорю, — и всё тело избито. Домой, — говорю, — я не пойду, буду у вас тут сидеть день, два, неделю, пока вы его не заберете». Председатель говорит: «Понимаю тебя, Мурова, да только вот участкового-то нет, уехал по делам в район. Поживи, — говорит, — пока у моего брата, дом у них большой, места всем хватит».