Сибирские Огни № 008 - 1991

жила-то с таким?.. А вот жила. Жила. Куда денешься, куда уй- дешь-убежишь с тремя-то детьми? Кому нужна с детворой?.. Да и теплилась во мне еще надежда, что впереди что-то изме­ нится к лучшему. А оно — всё хуже и хуже... Работал Степан на ферме, а по вечерам еще ходил плотничал. Кто что попросит починить, отремонтировать, построить. Много после войны осталось безмужних баб, вдовушек горемычных. По­ машет он у них на подворье топором, они ему обязательно браж­ ки поднесут. А он как выпьет, так тормоза у него отказывают, еще и еще просит и домой уж идет дурак дураком. Приходит, мы уже спим. Он орет еще от порога: «Почто не спрашиваешь, где был?1» Я говорю тихонько: «Не кричи ты, не кричи, не буди ребятишек. Где был, — говорю, — там уж нет, те­ перь ты дома и ложись спать». «Нет, я спрашиваю — почто ты меня не искала?» «Ты же, — говорю, — не иголка, не потеряешь­ ся, придешь сам». — «Ах, я тебе не нужон!» — И давай меня но­ гами пинать, за руки хватать. Вырвусь, убегу, спрячусь в бане ли, в хлеву ли. Наорется, набушуется, уснет, я тогда прихожу досы­ пать. Раз как-то подоила корову, иду е подойником в дом, а он с крыльца спускается. Увидел меня, подскочил да как даст ногой по ведру. Ведро отлетело, молоко разлилось. Ушел на работу, а меня всю трясет — от обиды, от горя. А надо уж срочно бежать на утреннюю дойку... Вечером снова концерт начинается, опять приходит пьяный. Ну я уж наученная, и только рн- в дом, я спрашиваю: «Степа, где ты был?» «А, — кричит, — догадалась всё ж спросить* где был! Вот так тебя надо учить!..» Ладно. Сел ужинать, хлебнул раз, другой да как заорет: «Почто у тя шти холодные?! Или опять учить надо?» — Поднимается и на меня с кулаками. Я — бежать. Я — прятаться. И трясусь в хлеву ли, в бане ли — пока не уснет. Тогда крадусь в дом... На другой день щи подогреваю до двух ночи. Является опять пьяный. «Давай ись! — кричит. — Не видишь, я пришел?!» Подаю ему миску со щами, хлеб, ложку. А уж ножа не подаю, ножи всегда прятала подальше... Хлебнул он щей и орет: «Ты нарочно их раскалила, чтоб я об­ жегся?!» Да как запустит в меня миской. Едва я увернулась, миска грохнулась о печь, окатило и печь и пол в кути, — капуста, свекла, черепки-осколки, куски мяса, жир... А была я к тому времени опять беременная. Прямо зла не хва­ тает — рожаю одного за другим, сама себя проклинаю — что за дура такая!.. В больнице мне опять сказали, мол, поздно уже, рожайте. Тог­ да я решилась бабку попросить: сделай ты мне, Петровна, чтоб никого не было. Ну она завела какое-то там зелье, деньги содрала немалые, а толку никакого. Растет и растет у меня пузо, и уже слышу, как кто-то там ножками колотит... Один раз Степан мой пришел домой трезвый, и я давай ему говорить то, о чем давно думала, что наболело. «Вот что, дорогой, — говорю, — хватит надо мной издеваться. Я тебе не скотина ка­ кая. Уезжай-ка ты лучше куда-нибудь, уезжай, ради Христа. Жить с тобой больше не хочу. И не могу». Он долго молчал, потом говорит: «Да, верно, так жить нельзя. Но что я поделаю, если у меня характер такой?.. Мне хоть Васи- 5 Сибирские огни № 8 129