Сибирские Огни № 008 - 1991

— Почему закон приняли только сейчагс? Почему его не приня­ ли раньше? Бергов смотрел на Лелю, как на избалованного ребенка смот­ рят иногда взрослые. Понимают, что чадо избаловано, сознают, что надо бы его приструнить, но строгости не хватает. Остается лишь одно — снисходительно улыбнуться. — Всему свой час. Чтобы принять демократические законы, требуется демократическое общество. И мы занимались его созда­ нием. Помните, сколько поднялось шуму и визгу, когда мы прове­ ли градацию? А это оказался самый главный шаг к свободе. Во- первых, мы вычленили из общества всех неспособных, не умеющих работать. Это, как вам известно, лишенцы. Но мы проявили истин­ ное милосердие и заботимся о них. У лишенцев есть жилье, еда, одежда... Слушать умные слова о политике Леле совсем не хотелось, и она ругала себя за свой дурацкий вопрос. Но теперь уже ничего не оставалось, как слушать и кивать головой. Ждать удобного мо­ мента. Бергов однако говорил размеренно, без передышки, не ос­ тавляя возможности вклиниться в его речь: — Следующая ступень — твердозаданцы. Люди, которые про­ изводительно трудятся лишь в том случае, когда ими руководят. Это лишь исполнители, к самостоятельной деятельности они неспо­ собны. Дальше идут активисты. Они самостоятельно мыслят, спо­ собны наладить дело и отвечать за него. И, наконец, прорабы — производители интеллектуальных работ. Мозг общества, его элита. Именно такая градация дает полную свободу, потому что, соглас­ но такому расчленению, мы создали выборную систему: лишенцы, как люди несамостоятельные, не голосуют, десять твердозаданцев обладают одним голосом, активисты — один к одному, и прорабы — один к десяти голосам. Когда система пришла в движение, она и породила принятие разумных законов. Все очень просто — ра­ зумные люди принимают разумные законы. И по нашим законам каждый человек свободен. Поэтому у нас нет репрессивного аппа­ рата, нет армии, полиции. От общества мы изолируем только боль­ ных людей, но это уже дело медицины, врачей и санитаров. — А кто будет выше прорабов? Я бы вас поставила, вы... Леля наморщила носик, подыскивая сравнение, но Бергов, кото­ рому она стала уже надоедать, остановил ее и предложил выпить кофе. — Ваш второй вопрос, — говорил он уже за столиком, — непо­ зволительно наивен для членов нашего круга и только ваша кра­ сота извиняет его. Это звучало, как выговор. Но Леля, не отягощенная лишними мыслями, не поняла. Уловила лишь, что ее красоту заметили, и, воодушевленная, зачирикала о погоде. Жаловалась, что в городе на улицах слякоть, сырость, а так хочется куда-нибудь на при­ роду. — Говорят, что в вашей деревне изумительно чистый снег, го­ ворят, вы все оставили там в первозданном виде: дома, огороды... «Насколько она красива, настолько и глупа, — без раздраже­ ния подумал Бергов. — Сейчас попросит, чтобы ее пригласили в деревню. Бедный Полуэктов, лучше бы ты оставался старым хо­ лостяком». — Мне так хочется посмотреть, — пела Леля. — Это не составит труда. — Бергов потянул паузу и добавил, заранее предугадывая разочарование баловницы: — Сегодня при­ глашаю всех гостей.