Сибирские Огни № 007 - 1991

Не могу не воспользоваться и адресованной мне в разные годы корреспонденцией Воробьева (сохранилось более тридцати его пи­ сем). Однако прежде вчитаемся в некролог 16-летней давности, подписанный большой группой известнейших российских писателей, участников Великой Отечественной войны: «....Смерть вырвала из наших рядов настоящего солдата, боль­ шого художника... Удивительна была его доброта к добру и непри­ миримость к злу. Его проза нетороплива и спокойна, в ней разлита нежная, внимательная чуткость к миру и человеку». В некрологе же приводится пространный перечень произведений, которые, до­ полняя одно другое, складываются «в единую биографию совре­ менника, пережившего и перевидевшего так много, что его духов­ ного опыта хватило бы не на одну новую книгу». Где и когда обретался этот духовный опыт? Обратимся к доку­ ментальным свидетельствам (архив Союза писателей, личный ар­ хив писателя, воспоминания близких). Родился Константин Дмитриевич 24 сентября 1919 года в селе Нижний Реутец Медвенского района Курской области. Отца своего не знал (по свидетельству Веры Викторовны, жены и боевой под­ руги писателя, им был укрывавшийся некоторое время в доме Во­ робьевых безвестный раненый офицер старой армии); рос в боль­ шой и бедной семье отчима, возвратившегося из германского плена в 1921-м. Рано приобщился к крестьянским заботам в поле и по­ дворье; как нечто устрашающее, бедовое воспринял происходив­ шее на его глазах сокрушение вековых устоев сельской жизни. В этом, как и во многом другом, сказалось влияние матери, Марии Ивановны, и особенно деда, которому подросток был не менее обя­ зан обостренным восприятием человеческой доброты, редкостной отзывчивостью, рано проявившейся тягой к знаниям и трудолюби­ ем. В голодном 1933 году, когда в Нижнем Реутце «смерть но­ чевала в каждой хате», 14-летний ученик сельской школы офор­ мился работать наравне со взрослыми ради спасения опухавших от недоедания младших сестер. Заполучив несколько позже в сельсо­ вете справку с указанием года рождения — 1917-й, стал разъезд­ ным (по области) киномехаником, затем — литературным инструк­ тором районной многотиражки. Впрочем, его пребывание в редакции оказалось непродолжи­ тельным. Оно могло иметь буквально трагические последствия, о которых 16-летний Костя, увлеченный в ту пору историей России, в частности, свершениями наших предков по отражению наполе­ оновского нашествия, даже не подозревал. Произошло же следую­ щее. В 1936 году инструктор многотиражки отправил в Кремль осно­ ванное на личных наблюдениях письмо о районных «перегибщиках» коллективизации, а следом прочитал одному из сотрудников редак­ ции антисталинское стихотворение «На смерть Куйбышева». После­ довали донос в инстанцию и — как следствие — обыск на рабочем месте. К счастью, рукопись при этом не была обнаружена, зато в столе газетчика оказалось старинное иллюстрированное издание — «Отечественная война 1812 года» с портретами царских генералов. Царских! Это ли не улика! Незамедлительно отстраненный от работы, Константин лишил­ ся средств к существованию. От возможных, еще более грозных репрессивных последствий его спасает незаметный отъезд в Моск­ ву, где он и находит приют у вышедшей замуж и уехавшей туда старшей сестры Татьяны. Зарабатывает там на жизнь подрядом на железнодорожных складах, выполняет всевозможные, преимуще