Сибирские Огни № 007 - 1991

работе «Кризис безбожия»: «У человека всегда была потребность осмыслить и освятить свой хозяйственный труд на земле: связать его с высшей жизненной ценностью, поставить ему великую и бла­ городную цель, пропитать хозяйственную душу — памятью о Боге и о Его заповедях. Это — потребность здоровая и мудрая. Она стремится утвердить хозяйственный труд как дело доброе, как де­ ло служения, — не дать ему превратиться в машинную суетню, в суетную толкотню, в жадное рвачество, в жестковыйную эксплуата­ цию человека человеком. Она стремится связать труд и движущий его инстинкт самосохранения с духом и вдохновением, построить его на любви к природе и ближним, осмыслить его как художе­ ственное формирование внешних вещей. Она стремится породнить человека с природой, с ее величавой мерностью, с ее сокровенной красотой, с ее таинственной целесообразностью и органичностью. Она стремится соединить в хозяйстве расчетливый инстинкт с сер­ дечной добротой, умерить жадность любовью, исцелить скупость щедростью, связать хозяйствующих людей — по-Божьи, совестью, солидарностью, состраданием, взаимопомощью». До революции труд русских мужиков, пусть даже и тех, что были не очень гра­ мотны, в значительной степени осенялся этой высокой целью, вос­ принимался как средство самовыражения, как и художественное оформление окружающего мира (прекрасные примеры приводил более ста лет назад Глеб Успенский в очерке «Поэзия крестьян­ ского труда». Я уже не говорю о стихах А. Кольцова, у которого пахарь готовит зерну, семени «колыбель, святую»). Капитализм устранил ореол святости крестьянского труда (как и любого друго­ го, если не считать труда банкира), но религия протестантизма этизировала, как бы даже освятила всю мирскую жизнь, так что для рядового человека Запада «делание денег» тоже представляет собой как бы некое святое дело. В Советской России до определен­ ного момента какая-то часть народа (но, конечно, далеко не весь народ — большинство его при этом выступало, так сказать, в стра­ дательном залоге) жила идеалом построения социализма, в той или иной мере освящавшим труд. И лишь с середины 50-х годов, чем дальше, тем в большей степени, этот ложный идеал уходил из жизни, оставляя после себя зияющую пустоту, и это превращало труд в одно лишь голое средство зарабатывания денег, сводило его именно к той самой «машинной суете», к «суетной толкотне, жадному рвачеству», которые казались совершенно неприемлемыми русскому мыслителю. Именно этим (безблагодатностыо) объясня­ ются и низкая эффективность, и разрушительный характер труда наших соотечественников в советское время. Преобразование эко­ номики в интересах возрождения России — это прежде всего воз­ вращение труду его высшего смысла. Разумное и достойное преобразование экономики немыслимо без изменения критериев социально-экономического развития. Нельзя считать успешным развитие страны, если, например, нацио­ нальный доход растет, а численность населения и продолжитель­ ность его жизни сокращается, плодородие почв падает, экологиче­ ская обстановка ухудшается. Возрождение — это пусть небыстрое, но неуклонное улучшение, последовательное осуществление все­ стороннего подъема страны и ее народа, создание параллельной созидательной структуры в рамках распадающегося народнохозяй­ ственного организма. Но возрождение России — это не только перестройка экономи­ ки. Это также и преобразование нынешней космополитической школы, дающей в основном формальные и абстрактные знания, в