Сибирские Огни № 007 - 1991

корню скупленных мировой финансовой элитой. Один советский писатель, побывавший в составе делегации в «самой свободной стране» — США, рассказывал, как ему жаловался материально вполне обеспеченный американец: «Вы — счастливые люди, може­ те еще у себя говорить о государстве «малого народа», а у нас, в обстановке провозглашенной свободы слова и печати, смельчак, который решился бы заговорить об этом, тут же оказался бы вне общества». Впрочем, и «малый народ» не следует представлять как нечто однородное, в нем сосуществуют различные течения, борющиеся между собой, причем нередко эта борьба принимает демократиче­ ские формы. Его ряды пополняются не только за счет самовоспро- изводства, но и за счет продуктов разложения «большого народа», которые привносят с собой некоторые элементы национального ми­ росозерцания. Применительно к нашей стране можно говорить о борьбе сугубо космополитически-интернационалистского и безрели- гиозно-националистического течений внутри «малого народа», кото­ рая достигла особой остроты к концу 30-х годов. Особенности этой борьбы на разных этапах послереволюционной истории СССР — тема особого разговора. Немногие деятели, оставшиеся русскими людьми и тогда, когда в силу тех или иных обстоятельств попадали в руководящие кру­ ги, окруженные представителями «малого народа», очевидно, чув­ ствовали себя так же, как персонаж романа Я- Гашека о бравом солдате Швейке надпоручик австро-венгерской армии Лукач, по мысли которого быть чехом — это почти то же, что состоять в ка­ кой-то нелегальной политической партии. Они вынуждены были идти на всевозможные компромиссы и очень мало что могли сде­ лать реального для блага России. Что же касается борьбы назван­ ных двух течений внутри «малого народа», то это — в основном борьба за больший кусок общественного пирога, за власть и мате­ риальные блага. Но оба они немедленно объединятся, как только на политической сцене появится третья сила — духовно-ориенти­ рованное, сознательно-патриотическое русское движение, зачатки которого нам приходится наблюдать. Но как же все-таки преобразится русская идея в условиях рез­ кого расширения сферы рыночных отношений? Для ответа на этот вопрос надо посмотреть, какие типы рынка вообще возможны у нас в современных условиях. На мой взгляд, сегодня реально возможны три типа рынка (точнее говоря, четыре, или, если угодно, три с половиной — об этом скажу дальше): компрадорский — когда власть в стране от­ крыто возьмут те, кто строит политику и свое благополучие на распродаже национального достояния транснациональным корпо­ рациям; хищническо-паразитический — когда ведущее положение в обществе займут рыцари наживы, жаждущие лишь денег (предпо­ чтительнее в золоте, иных драгоценностях и иностранной валюте) и власти; наконец, национальный, или просвещенно-патриотиче­ ский, когда героями времени станут люди, предупотреблякяцие на­ копленный капитал на возрождение доведенных до разрухи эко­ номики и культуры России (до некоторой степени примером из отечественной истории здесь можно назвать С. Морозова, С. Ма­ монтова, П. Третьякова и др.; ограничусь одним примером: семья капиталистов Бахрушиных, к которым принадлежал А. А. Бахру­ шин, известный нам прежде всего как создатель театрального му­ зея, пожертвовала на благотворительные цели свыше 3 миллионов рублей — по курсу 1990 года это более 150 миллионов). Но в на