Сибирские Огни № 007 - 1991

Впрочем, ведь и вея советская культура России с недавних пор исходит из положения о взаимосвязи и в то же время о противо­ стоянии России и Запада. 'Гак, А. С. Пушкин написал строки, ко­ торые, видимо, придутся очень по душе сторонникам построения «общеевропейского дома»: «Величайший духовный и политический переворот нашей планеты есть христианство. В сей-то священной стихии исчез и обновился мир. История древняя есть история Египта, Персии, Греции, Рима. История новейшая есть история христианства. Горе стране, находящейся вне европейской систе­ мы!» (Пушкин А. С. Поли. собр. соч. в 10 томах, —» М., 1964 — Т. V I I I . - С . 143). Но уже несколькими строками ниже Пушкин поясняет, что нужно вести речь о двух разных европейских культурных областях — Западной и Восточной: «Поймите же и то, что Россия никогда ничего не имела общего с остальною Европою, что история ее тре­ бует другой мысли, другой формулы, как мысли и формулы, выве­ денные Гизотом из истории христианского Запада». (Там же с. 144). Вряд ли нужно приводить многочисленные высказывания Н. В. Гоголя, требовавшего от писателей, чтобы они показали «нашу русскую Россию», и не раз подчеркивавшего коренное отличие России от других стран Европы. Подобных же высказываний а сочинениях Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого, Г. И. Успенского, не^говоря уж о славянофилах (взгляды которых разобраны в дру­ гой работе автора — см. «Московский вестник». — 1990. — № 5. 6), без труда можно набрать на целый том. Жизненную необходи­ мость русской идеи, может быть, полнее всех выразил Достоев­ ский, утверждавший: «Без высшей идеи не может существовать ни человек, ни нация». Выдающиеся русские мыслители рубежа XIX—XX веков, сколь бы разных точек зрения ни придерживались они по частным во­ просам, понимали, что культуры Западной Европы и России не только имеют общие корни, но и существенно различаются. «С давних пор было предчувствие, что Россия предназначена к чему- то великому, что Россия — особенная страна, не похожая ни на какую страну мира», — писал Н. А. Бердяев (см. его книгу «Судь­ ба России». — М., 1990. — С. 8), и в этом с ним были, пожалуй, согласны все деятели блестящей плеяды мыслителей, имена кото­ рых ныне у всех на слуху. Но что же такое «русская идея»? Разъяснений ее предложено множество, я возьму в качестве рабочего определения то, которое было дано М. Назаровым в статье «Русская идея и современность» («Литературный Иркутск», — 1990, ноябрь. — С. 6): «Русская идея» — замысел Божий о России, познаваемый ре­ лигиозной интуицией как наш национальный идеал. Этот идеал в нашей культуре выражен на разных уровнях. Например, на ду­ ховном — это идеал святости, «Святая Русь» (он включает в себя и конкретные достижения — непрерывно нарастающее ядро духов­ ной реальности, которая оказывает воздействие на нашу жизнь) На национально-государственном уровне — это «Москва — Тре­ тий Рим», что понималось как преемственность (от первого в исто­ рии христианского государства) ответственности за судьбы хри­ стианского мира. Но русская идея может иметь и социальную про­ екцию: максимально возможное воплощение христианских прин­ ципов в жизни государства и общества. Споры о правомерности тех или иных формулировок «русской идеи» часто возникают из-за смешения — разных уровней.