Сибирские Огни № 006 - 1991

циального протеста и духов­ ного освобождения личности. В связи с этим можно отме­ тить и Радищева, и декабри­ стов, и народовольцев, и вос­ стания Пугачева и Разина. По мысли Карамзина, русские привыкли подчиняться своей власти перед лицом извечной внешней опасности, но устрем­ ленность к свободе, вольнолю­ бие не раз подымали их на борьбу с внутренним насили­ ем. В противовес глубоко не­ справедливому суждению о том, что русская душа — ты­ сячелетняя раба, напомним о таких фактах: в XV—XVI ве­ ках большая часть земель бы­ ла в государственном владе­ нии; в Сибири, на Дальнем Востоке, на Севере, на Дону и Кубани не было помещиков; в середине XIX века в кре­ постной зависимости было около половины российских крестьян; община, возникшая в древние времена, была де­ мократической формой вза­ имопомощи и самоуправле­ ния. Если бы у русских крестьян была рабская душа, то вряд ли с такой решитель­ ностью они отвечали бы на несправедливость и произвол: в первой половине XIX века ими ежегодно, как указывал Герцен в работе «О сельской общине в России», бывало убито от 60 до 70 помещиков. Поэтому следует осторожно оперировать известными сло­ вами одного из героев Н. Чер­ нышевского: «Жалкая нация, нация рабов, сверху донизу — все рабы», в них есть тот нравственный максимализм, который присущ многим рус­ ским, есть несомненно сильное преувеличение недостатков русской психики. В 1914 году В. И. Ленин вспомнил эти слова из произ­ ведения Чернышевского и на­ писал: «Откровенные и при- кровенные рабы-великороссы (рабы по отношению к цар­ ской монархии) не любят вспоминать об этих словах. А, по-нашему, это были слова настоящей любви к родине, любви, тоскующей вследствие отсутствия революционности в массах великорусского населе­ ния» (ПСС, т.26, с. 107). Про­ цитированные выше слова Чернышевского и Ленина с удовольствием привел И. Дед­ ков в своей статье «С лю­ бовью к Отечеству и свободе» («Правда», 1989, 12 декабря) и прикрылся ими, когда поно­ сил «патриотов из патриотов». Можно понять Чернышевско­ го, который высказал свою мысль во время критической общественной ситуации, когда ему страстно хотелось поднять народ на открытую борьбу против царизма, но вряд ли он придавал этой мысли тот абсолютный смысл, который вкладывает в нее И. Дедков. И достаточно ли верно он прочитал Ленина, который говорил об отношении Черны­ шевского к своей родине, об отсутствии революционности у русского населения, а такое отсутствие, следует заметить, целиком и прямо не объеди­ няется с рабской психологией. Ведь Ленин писал о рабах «по отношению к царской монар­ хии», а в сознании людей она олицетворяла собой государ­ ственное начало. Дедков же неоправданно придает словам Ленина всеобъемлющее зна­ чение и, по сути дела, «по­ правляет» его, когда пишет, что «странную», тоскующую любовь Чернышевского не считает — и делает это без должных оснований — воз­ можным всецело объяснить «отсутствием революционно­ сти»: ведь Лермонтов, Чаада­ ев, Щедрин, да и Чернышев­ ский «родились и жили в стра­ не, где большинство народа пребывало в униженном состо­ янии, где традиции крепостни­ чества и подавления свободы 283