Сибирские Огни № 006 - 1991

В зале суда было настолько тихо, что мне слышал­ ся стук моего собственного сердца — словно старо­ модный будильник. И что они меня не выведут за то, что я произвожу столько шума? Между рамами бли­ жайшего окна суетилась большая синяя муха, пыта­ ясь выбраться наружу. Жюри присяжных медленно, по одному вплыло в зал, словно привидения. Слы­ шался лишь легкий шелест одежды, пока они расса­ живались. А я все вспоминала средневековую Инкви­ зицию и думала, что же они не закрыли лица черны­ ми капюшонами? — Председатель жюри присяжных, пожалуйста, встаньте. Опустив ладони вниз, я вцепилась в сиденье стула. Платок мой упал на пол, сидевший рядом мужчина поднял его, протянул мне, и я попыталась вымолвить «спасибо», но челюсти у меня не размыкались. — Господа присяжные, ваш вердикт готов? «Ну же, он ничего не услышит, сердце у меня сту­ чит бум-бум-бум, все заглушает», — сказала я себе. — Да, ваша честь, наш вердикт готов. Буханье прекратилось, сердце у меня замерло. Му­ ха уже не билась о стекло, весь мир замер. — Мы считаем обвиняемого виновным в соверше­ нии убийства первой степени. Какая-то женщина истерически закричала «Нет!». Должно быть, это была я, потому что все головы по­ вернулись в мою сторону." В следующий момент я ока­ залась в коридоре, вокруг стояли какие-то люди, по­ том чей-то голос произнес: «Расступитесь, дайте ей вздохнуть!», но все вокруг было смазанным. Еще чей- то голос: «Его сестра, она выступала как свидетель». Кто-то сунул мне под нос нашатырь. Первый голос: «Ее надо отвезти домой. Кто-нибудь знает, где она живет?» — Я знаю, я ее отвезу. Кто-то обнял меня за талию и повел к скрипучему лифту, вывел на улицу, поймал такси, сел туда вме­ сте со мной. Смотрю — а это тот сыщик, Бернс. За­ бравшись на сиденье, я пихнула его ногами: — Убирайся, ты, мясник, ты загнал его в угол! — Вот это девушка, — мягко произнес он. — Те­ бе лучше, да? — Он дал шоферу старый адрес, тот, где мы раньше жили с Чиком. Машина поехала, а я так и не сумела выставить его. Мне было так худо, что и ругаться не хотелось.