Сибирские Огни № 006 - 1991

А она продолжает: Да вы < бойтесь, соколики. Не брать вас я сошла с поезда а получить долю. Так что будьте любезны раскошелиться за квап- тиру поэта. р — Ах ты, быдлятина! — пришли мы в себя. — Какая доля! Ка­ кая квартира! Мы сами ему четвертак оставили! Там брать нечего! Видишь, руки пустые — Врете! Этого не может быть — завизжала Марья Евгеньев­ на. — Он что, по-вашему, лапшу мне на уши вешал? Да меня еше ни один карась не обманывал! — Так этот-то необычный карась. Поэт. А они все — боталы. Нашла кому верить, по лбу это, значится, мы ее аргументами и фактами. Ну она и притихла. Поверила, видать. Или поняла, что кашу с нами не сваришь. Стоит, разглядывает нас. Думает, что ей делать И надо же — придумала. — А это неважно, — говорит она. — Хату вскрыли? Вскрыли. Стоит мне цивкануть куда следует — и вы снова окажетесь там, откуда пришли. А ксивота ваша у меня. В камере хранения. Мы — шлеп по карманам. Точно — паспортов нет. Вытащила, курва, пока ходили в тамбур курить, догадались мы. — Сука! Дешевка! — попер на нее Лохматый буром. — Да я тебе сейчас шею сверну! А она улыбается. — Учтите, — говорит, — за каждое оскорбление буду накиды­ вать. А пока прошу триста. — Триста? -— аж присели мы. — Да у нас и двести не набе­ рется. — Сколько есть. Остальные будете должны, — пошла, значит­ ся, она нам на уступки. Вытащили мы с Лохматым то, что у нас было. Бери, говорим Нищими оставляешь. — Ничего. Еще украдете. А это мой адрес, — подала она нам бумажку. — Долг пришлете и еще каждый месяц по триста высы­ лать будете. Вроде как алименты. Пошлина за те хаты, что вы будете делать. А я о вас буду Богу молиться, чтобы не спалились преждевременно. Тут уж мы совсем на дыбы встали. — Задавлю, крыса! — выбросил к ней свои грабки Лохматый. И я чуть ли не на стенку лезу: — Мойкой попишу! Квазимодой сделаю! А она слушала, слушала нас, а потом как зашипит: — Ша! Разорались, подонки! (Слышь ты, это мы-то подонки!) Сейчас^ обоих на куски разорву! — ощетинилась она, как волчица, и такой страшной стала, что мы с Лохматым невольно попятились от нее. А тут еще народ смотрит со всех сторон. Ну, мы, значится, на пяту — и рвать когти на перрон. Там на товарняк — и ту-ту подальше от этого города и от Марьи Евгеньевны. Хрен, думаем, ты получишь от нас еще что-нибудь. А когда через месяц у нас появились хорошие бабки, дрогнули — очко-то не железное. Пошли на почту и выслали ей триста. На следующий месяц еще. А че вы смеетесь? Вспомните-ка первые Дни на свободе. Ходишь, как затравленный зверь. Всего боишься. Трамвай звякнет — а ты в сторону от него в испуге. И от людей шарахаешься. Кажется, все на тебя смотрят. А тут, тем более, та­ кой случай. Паспорта-то у нее. Да и поэт наверняка заявил в ми­ лицию. А когда деньги есть, сами знаете, садиться не очень-то хо