Сибирские Огни № 006 - 1991

на Марью Евгеньевну. Будто Марья Евгеньевна — одно, а ее рука совсем другое. Только я позавидовал Лохматому, дыб — она и мне протягивает руку — гладь, мол, и ты, чего скучаешь без дела. Ну и впился я в нее, как голодный бычок в сиську. Лохматый ле­ вую гладит. Я правую аж до самого локоточка, и даже чуть вы­ ше. От волнения у меня перехватило дыхание и по телу стало рас­ текаться тепло — приятное такое, сладкое. Вижу: и Лохматый млеет. Мурлычет себе под нос, лепечет что-то: то ли в любви руке объясняется, то ли благодарит ее. А Марья Евгеньевна запроки­ нула голову — и тащится, ахая вполголоса. Ну, думаю, шалава! Всяких видел, а таких еще не встречал. Только я так подумал, от­ крывается дверь — и в купе входит фрайер с портфелем. Длинный такой, волосы до плеч, как у педераста. — Извините, — засмущался он. И — на попятную. •— Постойте! — остановила его Марья Евгеньевна. — Вы не подумайте чего-нибудь плохого. У меня ревматизм. А в дороге всегда обострение. Вот я и попросила мужчин помассировать руки. — Что вы! Что вы! — обрадовался фрайер и стал снимать с себя плащ. А мы с Лохматым одубели. Ну и стерва! Мы к ней с самыми лучшими чувствами, а у нее ревматизм, оказывается. Нашла, кры­ са, докторов! — Не обижайтесь, юноши, — обласкала она нас взглядом. И захохотала насмешливо. Ну и мы — ха-ха! А че оставалось делать. — Весело тут у вас, — стал осваиваться фрайер. Повесил плащ. Поставил портфель на свою полку. Сел рядом с Марьей Евгеньев­ ной. Смотрит на нас с Лохматым, мы на него, как на очной ставке. Изучаем, значится, друг друга. Обнюхиваемся. Давит на него ко­ сяка одним глазом и Марья Евгеньевна. Чуем: гусь непростой. При галстуке. На левой руке рыжее кольцо. Сурьезный. И мы с Лохматым сделали умные морды — дескать, тоже не пальцем де­ ланы. — А вы кто будете, извините за любопытство, и далече ли путь держите? — не выдержала, наконец, Марья Евгеньевна. — Мы-то уже перезнакомились, —- кивнула она на нас. — Я — дизайнер. Они — изыскатели. — О! Да мы с вами чуть ли не родственники! — повернулся фрайер к ней. — Оба прекрасному служим. Я — поэт. Георгий Гвоздев. Может, слышали или читали что? Еду на семинар моло­ дых. — Как же! Как же! — заелозила станком по полке Марья Ев­ геньевна. — Кто не знает Георгия Гвоздева! Вот радость-то какая! Сам поэт Гвоздев с нами едет! — бросила она взгляд в нашу сто­ рону, приглашая и нас порадоваться вместе с нею по случаю та­ кого исторического события. А нас разве поэтом удивишь? Видели мы их на зонах. Проиграются в стары, а потом стихи сочиняют. А были и прозаики. Вон в пятом отряде Дима Люцифер. Да знаете вы его. Кто Люцифера не знает? Только не все, может, слышали, как три года назад он замполита на рога поставил. Как, как. Да вот так. Прибыл это, значится, на зону этап. Ну, все люди как люди. А Люцифер писателем оказался. Замполит его к себе — дес­ кать, кажи масть. Дима ему раз — и главы романа на стол. Читай, мол, если грамотный. Тот прочел несколько страниц и по­ нял: гений перед ним. Ну и предоставил Люциферу свой кабинет. От работы освободил. То ли к славе хотел примазаться, то ли показаться передовым. Утром всех гонят на работу в тайгу, а Лю