Сибирские Огни № 006 - 1991

бы тут ни при чем, так как дань с «квартиросъемщиков» собирал не он, а его доверенное лицо — Спутник. Виля-Аккордеон и крал с ним на пару в городском транспорте. Спутник «ставил»1, а он «покупал»2. А купив, передавал пропаль Спутнику, чтобы в случае шухера, если щекотнется терпила, не могли доказать вину. А если спалится Спутник — туда ему и дорога. Светочка ревновала его к Спутнику и грозилась зарезать обоих. — Ну чем, чем я тебе нехороша?! — раздевшись догола, де­ монстрировала она ему свое тело, с выколотым на животе мужским членом, лениво заглядывавшим в розовое колечко пупка, как сы­ тый котенок в блюдце. Тоже когда-то натерпелась по тюрьмам да лагерям без мужской ласки. Так хоть эта наколка радовала иногда и вносила в ее жизнь светлые минуты. — Век свободы не видать! Не живу я с ним! — клялся ей Виля- Аккордеон. И на какое-то время гасил ее ревность. А когда Спут­ ник приносил собранную дань, Светочка и подавно забывала о сво­ ей ревности. — Так их! — потирала она взволнованные руки. — Но ты и об основной работе не забывай, — напоминала она Виле-Аккордеону о его непосредственной профессии, боясь, что почти дармовые деньги развратят его и он потеряет форму, а с ней и авторитет во­ ра в законе, карманника-чистодела. А быть же подругой какого- нибудь фрайера, пусть он хоть министр, она не желала, считая это за падло. А Виле-Аккордеону и напоминать не надо было об этом. Он лишь иногда позволял себе расслабиться. Ведь поэта или художни­ ка хоть осыпь с головы до пят деньгами, они все равно не бросят заниматься творчеством. Так. и Виля-Аккордеон. И все уже у него давно было, а талант не давал покоя, терзал душу и требовал своего воплощения в те формы и действия, которые по сути своей тоже являли собой искусство, но искусство редкое, специфическое, со своей поэтикой, со своим пониманием мира и вещей. Ну кто, скажите, из нас, войдя в автобус или трамвай, может безошибочно определить, у кого из пассажиров есть деньги и где они лежат? А Виля-Аккордеон, только глянув мельком на их ли­ ца, тут же фиксировал свое внимание на одном. И это лицо ока­ зывалось тем самым, которое ему было нужно для утверждения себя в этой жизни. И он начинал утверждаться — «росписью ли из пехи»3, «мальцами ли из чердака»4, «разбив ли дурку»5, в зави­ симости от того, где лежали деньги и кого он облюбовал. Не сказать, чтобы Виля-Аккордеон любил деньги. Бывало, что даже ненавидел, когда их было много. Но деньги любили те, кто его окружал. И они ему нужны были для того, чтобы будить в лю­ дях жадность, вызывать зависть. Потому что жадные и завистли­ вые, знал он, когда у них мало, а у тебя много, чувствуют себя ущербными и среди них легко ощущать свое превосходство. Ведь не зря, когда он шел по оврагу, ему все кланялись, здоровались с ним. Но если бы из-за угла неожиданно выскочила бешеная соба­ ка и набросилась на него, то ни один бы из них, овражных жите­ лей, за исключением, быть может, кузнеца Ермолкина, понимал 1 «Ставить» — прикрывать покупающего, ставить фрайера в удобное для кражи положение. 2 «Покупать» — воровать. * «Росписью из пехи» — вырезать деньги из внутреннего кармана. * «Мальцами из чердака» — пальцами украсть из верхнего кармана. 5 «Разбить дурку» — открыть и вытащить деньги из сумки.