Сибирские Огни № 006 - 1991

— А к тому, — стал он ей разгадывать сон. — Бросил тебя Не- фед к чертовой матери. А ты не будь дурой, пиши заявление — и В милицию. Так, мол, и так. Прошу привлечь к ответственности за многоженство. Ведь вы же с ним не разведены? — Не разведены, милок, не разведены, — вроде как обрадова­ лась Авдотья подсказке. А потом окинула Лепеня насмешливым взглядом — и как закричит, как затопает ногами: — Ах, ты, мазурик! Ах, ты, тварь листопадная! Да жив, жив мой Няфедушко! А ты, петух гамбургский, мне такое советуешь! Это я ить проверить решила. Люди добрые! — распахнула она на­ стежь дверь. — Вы поглядьте, чо он со мной вытворят, сучий сын! Десять рублей отдала, а он мне такое нагородил! Ужасть! — Какие десять рублей! — растерялся Лепень, пораженный наглостью бабки. — Катись ты отсюда! Но не тут-то было. На ее крик прибежал народ, стали выяс­ нять, в чем дело. А выяснив, потребовали вернуть бабке деньги. Ну и отдал Лепень свои десять рублей Авдотье. А та скорей к деду, который мучился с похмелья, а денег не было. — Беги в магазин, черт старый! Вона, сколько я тебе карбован­ цев принесла, — протянула она ему десятку. Авдотья с детства была овражницей и не хуже Лепеня знала, как можно добыть деньги, когда они очень были нужны. Лепень же этого не учел и поплатился. Долго к нему никто не шел — за­ сомневались в его способностях. А потом все-таки пошли — снов- то неразгаданных, ой-е-ей, сколько накопилось. Но случай с бабкой Авдотьей не забыли — нет-нет да смеялись над Лепенем. — Ну че ты? — косился Лепень на Бульдозера, то и дело ты­ кающего его локтем под бок. — Верно я говорю? — ждал подтверждения Бульдозер. — Угу, — даже не зная, о чем идет речь, кивал головой Лепень, или Пиджак, как еще его называли в овраге в минуты приподня­ того настроения, которое бывало лишь в дни получек и авансов да после успешных вылазок в город, но никак не во время игры, где каждый нерв, как струна, был напряжен до предела и мог в любую минуту порваться — и тогда только держись. С вечера обычно шли отборочные игры — за стол садилась вся­ кая мелкота: у кого рупь, у кого два в кармане, и те, кто хотел просто засветиться в качестве играющего, а не выиграть, ибо им и этого было достаточно для самоутверждения — и мы, мол, тоже не сусалом по мусалам, тоже, дескать, блатуем. Виля-Аккордеон в начальный этот период всегда отсутствовал, хотя карты были — его хобби. Ну, а поскольку карманный промы­ сел оставался для него главным делом, постольку он не мог изме­ нять второстепенному ради главного. Тем более, что на первых порах и в банке было пусто, и публика была не та, и овраг виден как на ладони. Да и что он, чернорабочий, что ли? Для того суще­ ствовали вечные каторжники — Бульдозер, Лепень, Тюня. Это их дело отсеивать мальков. Зачем светиться зазря? По мере того, как одни выигрывали, а другие проигрывали, в омуте появлялись рыбы и покрупнее. Но через час-полтора и эти уже оказывались на крючках — бились головой о стол, ловили ртами воздух. Тут же мельтешили их жены, детишки и другие, не узаконенные загсом женщины — официантки, буфетчицы, барыжки и прости­ тутки. Хай, визг, матерщина.