Сибирские Огни № 005 - 1991

— Я, вообще-то, взял, — побуровел от смущения Василий Степанович. — Но у меня только водка. — Ну и валяйте! — разрешила Таня. Борис Николаевич не узнавал ее. Она точно де­ монстрировала свою бывалость, которой не имела, неприхотливость. Василий Степанович, порывшись в ветоши боковушки, извлек оттуда бутылку водки и три граненых стакана. Он, слегка зачерпнув за бор­ том воды и выплеснув, ополоснул стаканы и подал Тане и Борису Николаевичу. Борис Николаевич ви­ дел, что на Танином стакане, правда снаружи, внят­ но отпечатался чей-то толстый палец, но Таня будто бы ничего не замечала. Василий Степанович хотел сказать какую-то речь — посуровел лицом, подтянулся, словно на трибуну вышел: — Родная земля... Целительный воздух от­ чизны... Здесь заряд и истоки... Он, видимо, речь готовил — потому что напря­ гался, что-то припоминая, повторял фразы, чуть зака­ тывая глаза, — совсем как школьник-зубрилка. — Вы — молодчина, — смеялась над ним потом захмелевшая Таня. — Встретили нас, как губернато­ ров. У меня ничего подобного еще не было в жизни: чтобы вот так — речь, кругом вода, и туман такой, что колышется от звука голоса, щекочет, а? Закусывали они крутыми яйцами, какими-то ко­ ричневатыми по цвету, вовсе не похожими на привыч­ ные бледно-синие, магазинные, и заплывшими жиром янтарными брюшками сигов. Были еще и колбаса, и сыр, которые Василий Степанович выложил на си­ денье в первую очередь, но к ним никто не прикос­ нулся. Потом, правда, Василий Степанович вспомнил и про огурцы, и про помидоры, опять же засунутые куда-то в ветошь: — Если, конечно, будете... Таня выбрала себе самый крупный, огненно-крас­ ный помидор, обтерла его рукайи, совсем так, как это делал Василий Степанович, хотела надкусить — и по­ мидор брызнул прямо ей в лицо. Она не стирала брызг, хохотала над собой, откинувшись на спинку сиденья, и Борис Николаевич тоже смеялся, глядя на нее. Он был рад, счастлив, что ей тут нравится. Василий Степанович, растерянный, будто он ока­ зался причиной того, что помидор брызнул, поспешно выхватив из боковушки пук цветной ветоши, совал его Тане: