Сибирские Огни № 005 - 1991

Как уже было сказано, Степан содержит целое натуральное хо­ зяйство и по сути своей оно таковым и является. Прежде всего об­ ратим внимание, как трудится он. Да точь-в-точь так же, как тру­ дились далекие его предки и при Иване Грозном, и при Петре, и при всех трех Александрах, т. е. всю работу он выполняет вруч­ ную, не используя никакой техники да и не располагая ею. Это во-первых. А, во-вторых, представим на минуту, будто Степан от­ казался от своей бредовой стяжательской идеи и решил пустить накопленные деньги в оборот. Что он может на них приобрести? Ну кое-что из мебели, ковер, «Жигули», если повезет. А дальше что? Покупать еще один ковер? Записываться в очередь еще на одни «Жигули»? Но тогда получается то же самое бессмысленное накопительство. Причем ни мебель, ни ковры, ни «Жигули» ничуть не изменят образ жизни Степана, ибо главным в его жизни как была, так и останется грубая, грязная, тяжелая физическая работа. Вот потому-то и бежит из деревни шустрая молодежь, потому и предпочитает она жить пусть в тесной «общаге», пусть на птичьих правах в частном доме, но только чтобы быть в городе, чтобы по­ лучить на заработанные деньги хотя бы минимум тех социально­ культурных благ, которых в деревне ни за какие деньги не полу­ чишь. Сейчас много говорят и пишут о том, что крестьянину надо, дать и землю, и самостоятельность, создать все условия, чтобы он стал крепким хозяином, фермером. Но если этот фермер будет об­ речен, как Степан Екашев, на пожизненную черную работу, если он не будет иметь возможности пользоваться современными бла­ гами цивилизации, чувствовать себя жителем XX века, а не кре­ постным смердом времен царя Гороха, •— все наши нынешние бла­ городные законотворческие инициативы станут еще одним бес­ плодным, пустословным прожектом на бумаге. Вот на какие неве­ селые раздумья наводит прочитанная по-современному повесть М. Черненка — повесть, которая вроде бы и не претендует на по­ становку и разрешение каких-либо социально-экономических про­ блем. Но недаром я неоднократно подчеркивал и еще раз подчерк­ ну, что лучшие детективные повести М. Черненка не замыкаются на одной только криминальной тайне, но дают немалый «оператив­ ный простор» — позволяют увидеть и осознать глубокие жизнен­ ные противоречия и конфликты. % Большинство своих детективных повестей М. Черненок написал в годы застоя, и это злополучное время, а точнее — безвременье, конечно, свой отпечаток на его произведения наложило. Сколь ни изобретательно выстраивал писатель сюжеты, какие бы темные де­ ла ни изобличал, мы уже тогда чувствовали и понимали: кримино­ генная обстановка в действительности была куда более сложной и «многоцветной», равно как и сам «перечень профессий» преступного мира был гораздо более обширным и многообразным. Понимал это, безусловно, и сам писатель, которому не раз приходилось по требо­ ванию цензуры и целые главы наново переписывать, и многие стра­ ницы вымарывать, и вообще отказываться от иных сюжетов как заведомо «непроходимых». И вот наступила эра гласности, снявшая многие цензурные ог­ раничения, сорвавшая пломбы с большинства ранее запретных тем. М. Черненок быстро отреагировал на эти послабления. Уже в 1988 году в «Сибирских огнях» появилась повесть «Шальная музыка», где перед читателем во всей многогранности предстала, так ска­ зать, новейшая преступная действительность. Писатель показал здесь целый «букет» тех противоправных деяний, о которых совсем еще недавно было принято помалкивать, делая вид, что «этого» у