Сибирские Огни № 005 - 1991

задавленный, уехал из поселка учиться, и никогда уже потом туда не вернулся. То был естественный по­ всеместный процесс — особенно для молодых. Но съезжали, видимо, не только молодые — раз так опустело и страшно выглядели почти все дере­ веньки, мимо которых они проходили. Это же, кажет­ ся, в тот раз, в ту встречу, мама рассказывала про дядю Колю Шамонаева, блаженно тихого, с непрохо­ дящей виноватой улыбкой, который отшельником жил у них в поселке на том берегу, возле лесопилки: о том, как прихватили его однажды за продажей ры­ бы городским и осудили. Спасли дядю Колю от тюрь­ мы только дети — а детей у него было одиннадцать: слишком уж вроде бы накладно пришлось государст­ ву поднимать их. Продал дядя Коля все — моторную лодку, телку, на которую едва-едва сбился в послед­ нее лето — рассчитался со штрафом и, бросив свою развалюху-мазанку, уехал бог весть куда, как сгинул. — Видишь ли, — помолчав, сказал Борис Никола­ евич Тане. — Люди не от красоты бегут. Кому же кра­ сота во вред? Но им в первую очередь все же не на­ строение нужно, а есть-пить. А с чего тут есть-пить, как не с рыбы. Так ведь? — Ну так, — не поняв его, передернула плечами Таня. — И что? — А если рыбы не стало? — спросил он. — Такого не может быть, — убежденно ответила Таня. — Не может быть, чтобы река — и без рыбы. — Ну, не стало или запретили ее ловить — какая разница? — тоже отчего-то занервничал Борис Нико­ лаевич. — Людям стало нечем жить, — добавил он уж совсем словами матери. — Нет, нет, — упрямо замотала головой Таня. — Тут что-то все же в нас самих. Да и что значит запре­ тить местному жителю ловить рыбу? Глупость высо­ чайшая! Это как запретить льву убивать антилоп или волку — оленей. Да завтра же на земле все кувырком пойдет... А потом: не все же тут сбежали. Эти-то, ос­ тавшиеся, чем-то живут — без огородов, без пашен... — Тем и живут, — ответил Борис Николаевич, — что браконьерствуют. — То есть? — снова вроде бы не поняла Таня. — Истребляют рыбу? Травят ее, что ли?.. Не поверю, чушь какая-то! Борис Николаевич промолчал. Таня, кажется, ждала от него вразумительного и убедительного отве