Сибирские Огни № 005 - 1991

Богу. Вера в быт превыше требований духовной жизни, обрядове- рие, славянофильство, народничество, как ни различны они между собою, однако, все эти уклоны силятся стать на первое место, а вселенскую церковность поставить на второе или вовсе отставить. В основе всех этих течений лежит тайная или явная вера, что русский народ сам собою, помимо духовного подвига, в силу своих этнических свойств, есть, прирожденно-христианский народ, осо­ бенно близкий ко Христу и фамильярный с Ним, так, что Христос, как будто несмотря ни на что, и не может быть далеким от этого народа. И как всегда, фамильярность с высоким, эта фамильяр­ ность влечет за собою высокомерие и презрение к другим народам, — не за те или иные отрицательные качества-, а за самое существо их. Смысл этого высокомерия может быть выражен тем, что мы — природные христиане, с нас, собственно, ничего не требуется, и все нам простительно, тогда как другие народы в сущности не хри­ стиане, и самые их достоинства в нас вызывают чувство пренебре­ жения. Может быть, соблазн такого самообожествления есть у каждого народа; но у русского он исключительно велик вследствие пассивности и сырости русской психологии и вследствие молодости народа, выступившего в истории тогда, когда пышная и бесконеч­ но-мудрая церковная культура уже сложилась. Русский народ в ис­ ключительном изобилии и без малейшего труда даром получил то, над чем другие народы трудились много веков и что они выстра­ дали своею кровью. Русский народ вырос как ребенок очень со­ стоятельных родителей и привык получать больше — не только за­ работанного, но и усвоенного: дряблая от природы его воля была с пеленок задавлена изысканным превосходством и богатством окру­ жающей его духовной обстановки. Он получал раньше, чем успе­ вал пожелать, и он не научился желать и не умеет желать. Конеч­ но, великое преимущество — никогда не впадать в заблуждение и никогда не видеть проявлений дурного вкуса. Но последствием этого преимущества было то, что русский народ никогда не пони­ мал и до сих пор не понимает, что сокровища, которыми он был окружен, были добыты чьим-то подвигом и требуют попечения о себе. Он привык считать их за нечто само собою разумеющееся и в лучшем случае, в лице более благоразумных, старался защитить эти сокровища от расхищений. Но очень редко представители рус­ ского народа понимали долг накопления. Русский народ тратил наследство, изредка бережливо, в большинстве случаев проматы­ вал, всегда думая, что этот дар, полученный им при рождении, есть неотъемлемое его свойство и как таковое не может иссякнуть. Между тем русская история была таким иссяканием, и настоящее положение России — это не случайная болезнь или случайное от­ сутствие средств, а глубокое потрясение состояния, расстраиваю­ щегося многими поколениями. Однако русскому народу было дей­ ствительно трудно заметить наступающее разорение: он так при­ вык считать даром полученную им вселенскую церковность за не­ отъемлемое свое свойство, что свои свойства не умел отличить от церковности и принимал за церковность. Поэтому разорение цер­ ковности не воспринималось им катастрофически, но было медле - ным вытеснением начал церковных началами этническими, а этих последних — и прямо греховными. С другой стороны, русский народ и по молодости своей, и по этнически свойственной ему легкости от самого начала проникся некоторыми сторонами нравственного христианского идеала, точ­ нее сказать, они внедрились в него, не встречая того сопротивле­ ния, на которое наталкивались в народах культурно окрепших и