Сибирские Огни № 005 - 1991

■з пестроты и суетности в строгий канон. Аскетический подвиг — выглаживание, выпрямление души к единой вертикали. В таком об­ лике она легчайше и лгабовнейше соединяется с первоначалом, ток божественного беспрепятственней бежит по ней. Говорят о тепло­ проводности физических тел. Почему не назвать духопроводностью то качество души, которое дает ощущать Бога, связывает с Ним. Кроме избранничества, благодати, здесь культура, дисциплина». Но и избранничество. Звезда Вифлеема зажгла многие звезды, и одна из них, по-русски неяркая и мягкая, привела к рождению, в самый необходимый момент нашей истории первого печальника земли русской и собирателя ее единого духа. Что мы, неразумные дети неразумного века, усушенные к тому же дурным образованием, знаем сегодня о Сергии Радонежском? Большинство из нас почти ничего не знает, кроме имени, которое и помимо церковных стен звучит как бы само собой, одним движени­ ем воздуха, и означает что-то светлозовное, терпеливо нас дожида­ ющееся... Из оставшихся большая часть знает хрестоматийное: жил в 14-м веке, был основателем Троице-Сергиевой Лавры, ду­ ховного центра Православной России, благословил Дмитрия Дон­ ского на битву с Мамаем и послал с московским князем на Поле Куликово двух своих монахов, один из которых — Пересвет — и начал битву схваткой с ордынским мурзой Челубеем. Вспомним при необходимости некоторые «легенды», как всегда сопутствую­ щие святым, прочитанные нами среди исторических событий: то будто Сергий Радонежский несколько раз появлялся среди защит­ ников своей обители в критические для нее моменты, когда поляки вместе с тущинцами в 1608—1610 годах 16 месяцев осаждали Лав­ ру, но так и не смогли ее взять; то в Смутное же время, когда судьба православия и России висела на волоске, Сергий Радонеж­ ский трижды в видениях являлся к Козьме Минину, нижегород­ скому гражданину, подвигая того не мешкая сбирать народное ополчение для изгнания врагов; то раньше еще, в пору покорения Иоанном Грозным Казани, и русскому царю помогал небесный во­ итель в окончательном освебождении своей земли от татарского ига... А поскольку в нас «превалирует чердак», материалистическое мышление, мы, и вспоминая, чувствуем неловкость за странную из­ бирательность своей памяти: почему-то сохраняется то, что должно бы испариться, и испаряется — что забивалось гвоздями. И только немногие из нас при имени Преподобного Сергия об­ ращаются не к памяти и не к книгам, а к душе. Он — там. Немно­ гие — не значит, что их мало: в процентном соотношении их циф­ ра окажется невеликой, но своим числом они соберут завидные ты­ сячи. То, что у других предано забвению и пребывает в пустоте, у этих тепло сохранено, пристроено от себя, возжено негасимой лам­ падкой и заполнено собранием родных по духу имен. Тут могут быть живущие и давно почившие, тут не отказывается и никогда не жившим, созданным благословенным воображением, как Сонеч­ ка Мармеладова или Алеша Карамазов. А потому это даже и не имена, а некое общее подвижническое служение, скрывающееся за именами, сцепление согласием и любовью ко всему светлому. Тут же и Сергий из Радонежа, служащий этому общежитию, как «раб купленный», по слову Епифания Премудрого, как служил он бра^- тии, ничем не возвышаясь над нею, при строительстве Троицкой обители. Но и в этой обители, построенной в душе человеческой, он