Сибирские Огни № 005 - 1991

причина заключалась в том, что он как бы недодавал Тане чего-то из того, что обещал. Но было, кажется, и другое — как бы неожиданно обнаружившееся не­ умение жить раскованно, свободно, как бог даст... Борис Николаевич редко бьшал в этом городе, но всегда почему-то случалось так, что приезжал он сю­ да ^именно осенью, когда город стоял тихий, наряд­ ный, в грустных листьях. Все тогда волновало в нем: и сухой запах увядающей травы в парке, и отливаю­ щая сталью, похолодевшая вода за парапетом — в бурунах, в бликах, и внезапный простор — налево, направо, прямо, куда эта вода тысячелетиями утека­ ла, и старые, в голом красном кирпиче дома на горе, где пробилась давным-давно сквозь тайгу главная улица, и воздух этой улицы, хмельно свежий, сквоз- няковый, наполняющий ее с того самого внезапного простора, к которому она выходила. На скалистом мысу стоял памятник первопроходцам — изящная бригантина, обдуваемая всеми бризами и муссонами, шпилем, высоко поднятая над рекой. У Бориса Нико­ лаевича всегда, когда он смотрел на эту бригантину, возникало странное чувство причастности к делу пер­ вопроходцев, будто и он когда-то открывал и обживал этот удивительный край, — и тем, вероятно, досаднее было, что перед Таней его край не предстал в своем самом лучшем виде... — Ну что с тобой? — недоумевала Таня, когда он все еще хмурился, даже после того, как девушка- матрос помогла им отыскать на верхней палубе их двухместную каюту. — Все ведь замечательно, а? И правда: на что было сетовать? Таня, ласковая, улыбающаяся, находилась рядом, и он всегда мог ее обнять, прижать к себе, поцеловать. Теплоход, надра­ енный до блеска, выглядел как новенький, точно к их поездке специально подготовленный, к тому же и погода с отплытием вдруг стала налаживаться. Тучи, с утра сплошной пеленой низко висевшие над рекой, начали лохматиться, сбиваться в рыхлые валки, ска­ тываться на юг, и уже к отходному гудку теплохода несколько раз, ярко и жгуче, прорывались сквозь них солнечные лучи — и тогда все словно ликовало: зве­ нело, заполнялось красками, запахами. И марш «Про­ щание славянки», как раз после команды «Отдать чалки!» — заиграли при солнце, и казалось, что где- то рядом, по широким спускам парка, невидимый за одетыми в «багрец и золото», как определила Таня, 22