Сибирские Огни № 005 - 1991

'— Варвара Харитоновна... как вам... как вам не стыдно, — с прерывистым дыханием выдавила из себя Грачева. — Старый вы человек... и так... — Это тебе пущай будет стыдно, — наступала Насекина, водя пальцем перед самым лицом Грачевой. — Ты старого, больного че- ловека опорочила. Ты ненавидишь меня. Не-на-видишь! — Варва-а-ара Харитоновна, неужели мы поверим вам? — с укором покачивая головой, сказала Ольга Евстафьевна. Ее удли­ ненные карие глаза бойко осматривали то шкафы, то покрашенный пол- — Неужели мы не знаем Наталью Сергеевну. Неужели... — А вы слышали, как она сегодня орала на меня? Слышали?., Мария Акимовна, вы ведь слышали... Вот она и решила мне отом­ стить. — Перестань, Варвара, спектакль разыгрывать, — с раздраже­ нием проговорила заведующая.— Я завтра же тебя уволю. Ты же... — Я сама уйду от вас, — перебила ее уборщица. — Меня обру­ гали, меня оскорбили. — В ее сухом голосе и в самом деле зазву­ чала обида. — Это хорошего-то, доброго-то человека вздумали оби­ жать... Накажет вас бог, накажет. Она схватила сумку, выбросила на пол моток и торопливыми шагами пошла к выходу. Перед дверью уборщица повернулась к цеху, подняла крупный кулак и пригрозила: — Будьте прокляты все!.. Пущай поразит вас нечистая сила! — С ней тока свяжись — потом не рад будешь, — чуть слышно сказала Пук, поднимая нитки. — Что же мы ее в милицию-то не отправили? ~ спохватилась Грачева и мелко закивала головой. — В милицию ее следовало бы... с этим мотком. — Ладно, без милиции обойдемся. — Пузырева махнула рукой. — Сами справимся. — Надо же такое сказать, — я ей нитки подложила, — печаль­ но сказала Наталья Сергеевна. — Надо же... — Да вы не расстраивайтесь, Наталья Сергеевна, — тонким голоском сказала Оксана. По ее бледному, хмурому лицу было за­ метно, что девушка очень переживает за свою начальницу. — Она и нам всякие гадости говорит... Ну ее к балям. — А эта Харитоновна и в самом деле ворует, — громко загово­ рила Нина, исподлобья глядя на заведующую. — На той неделе у меня деньги из плаща исчезли. Двадцать три рубля... Кроме нее никто не возьмет. А что же ты молчала? — напустилась на девушку Пузыре­ ва. — Такие безобразия творятся, а они помалкивают. — Мари-ия Акимовна, я же вам сразу сказала, — удивилась Нина. — Разве не помните? — Да-а? Сказала? — Пузырева повернулась к шкафам и за­ крыла дверцу. — Уволю ее. Ноги ее здесь не будет. На следующий день уборщица не вышла на работу. Она позво­ нила бухгалтеру Клаве и сообщила, что тяжело заболела. «Так опозорили меня, — горестно пожаловалась Насекина. — Не пере­ несу я, помру. Все приходите на похороны, кроме той гадюки... Грачевой... А если не помру, то руки на себя наложу. Не перенесу такого позора». Нет, Варвара Харитоновна не умерла, не покончила с собой — через неделю она появилась в ателье совершенно здоровой и даже веселой. Правда, теперь она вела себя неузнаваемо: ко всем отно­ силась обходительно, а девушек называла «доченьками» и «голу­ бушками». И какой старательной оказалась она: мыла и чистила до