Сибирские Огни № 005 - 1991

СОЛОВЕЙ Танкисты спят... Уснул весь танкодром. Уснул комбат, — щека в машинном масле. Танкисты спят, — а рядом, за бугром, стальные танки в лирике погрязли. И всяк из них — не крулповских кровей — всяк в доску наш — стандарт славянской чести! Над рощей песню тянет соловей, — и танк свой хобот вытянул вдоль песни. А песня где!... Сам черт здесь не поймет,— она — то в лоб, то — развернется боком. И вслед за ней счастливый пулемет ведет своим одним смертельным оком. Как соловей неистово гремел! Он брал за горло злобу-недотелу. Он даже танки высмеять посмел за то, что вдрызг замызгали Европу, Он пел свободу, братство и любовь, и христианства краешком коснулся. И крайний танк нахмурил пушку-бровь, припомнил бой, и пролитую кровь, на звездах кровь, на гусеницах кровь. ...И тут комбат испуганно проснулся. Он жалость к ближним в детстве схоронил, и черным злом в душе засеял пашню... Он обстановку мигом оценил, и шустро юркнул в танковую башню, И вздрогнул танк не крулповских кровей! Блеснул огонь — безжалостно оранжев! ...Ах, соловей!.. Зачем ты, соловей, не смолк хотя б одной минутой раньше! * # * При вопросе; быть — не быть! — Хочетея, поверьте мне, прыгнуть в лодочку и плыть в сторону бессмертия. Тихо лодочка плыла бы, расплывались бы круги, с берегов кричали бабы и смеялись мужики: «Приставай! Косить пора! Намахались мы с утра! Вот тебе осталась бражка да малины полведра!..»