Сибирские Огни № 005 - 1991

в себе, если бы остался в поселке: с деревянным до­ мом, с коровой, с огородами, с кучей детей — очень, впрочем, похожим на своего отца, спокойного, молча­ ливого, вечного трудягу, хотя и изувеченного войной. Хуже или лучше бы ему жилось — трудно сказать. Но он был бы именно другим, как бы другой ипостасью. И сколько их, ипостасей, могло бы проявиться, по­ вернись его жизнь или так, или эдак? «Но я бы тогда любил свою работу, а не просто добросовестно отбывал службу», — всякий раз поче­ му-то так вот отсекал Борис Николаевич любые дово­ ды в пользу его существующего, сегодняшнего. Рыбалку он действительно любил. И его никогда не пугали на рыбалке ни холодная вода, ни стужа, ни то, что приходилось вставать ни свет ни заря. Самое смешное, что ему до сих пор, да так, что обмирало сердце, часто вспоминалось, как сорвался у него с крючка небывалых размеров сазан: плюхнулся на воду, прямо бревно бревном, ошалело притих, и Борис Николаевич, тогдашний Борька, обезумевший от страсти — он бился с ним, невидимым, под водой, скользил босыми ногами по песку, падал, сломал уди­ лище, сбил кукан — кинулся на него, ощутил на миг под собой упругое и сильное тело, но был сброшен мощным ударом хвоста, угодил в глубокую яму, вы­ карабкался и зачем-то прыгнул в воду снова... «Возможно, это и было бы мое дело на земле, ко­ ренное», — думал он... Родные его из поселка уехали давно, после того, как погиб Сергей, брат: рыбачил ночью, на калугу,— и пропал. Моторную лодку его нашли дня через два, перевернутой, прибитой к кустам тальника, а самого Сергея мать с тех пор постоянно оплакивала на бере­ гу реки: окажется на набережной, глянет на мутную воду —■и разрыдается. Дважды, тем летом, вызыва­ ли ее с отцом для опознавания трупов, раздутых, с оплывшими до потери облика лицами, а потом, уже после зимы, вероятно, и сроки на поиски вышли. За­ терялся Сергей, может, в бесчисленных протоках ре­ ки, а, может, остался там же, где рыбачил, на дне, запутавшись в свою сеть, а, может, уплыл до океана, до его неоглядного простора — мать всегда при встре­ чах выпытывала это у Бориса Николаевича. Но ни он, никто другой на свете не мог теперь ответить ей на эти вопросы...