Сибирские Огни № 004 - 1991

У Лукерьи волос длинный, ум короткий, зато муж у ней был кроткий. — Эх, когда я был молодым — под сапогами снег таял. А старым стал — на печи ноги мерзнут. — Да, было времечко — целовали нас в темечко. А теперь в уста, да и то ради Христа. Гвоздь говорит жене: — Донской я у тебя казачок! — Кочковский ты дурачок! — отвечает жена. В городе народ туда-сюда, туда-сюда, а в деревне — кому куда надо, туда и идет. Пришел Гвоздь к куму в гости. После угощения стал хозяина благодарить: —- Спасибо, кум, за хлеб, за соль! — За спасибо, кум, шубу не сошьешь. Прибежала рано утром Лукерья д б кумы Авдотьи и кричит спросонья: — Спишь, кума, не доена, а корова без рубахи в стадо пошла. — Кума? — Щё? — Воскресенье у нас во щё? — А тебе на щё? — Да купить кое-щё! — А, вон оно щё! — Ой, кумушка, сегодня квас завела, да только воду извела... Едет Гвоздь на телеге, догоняет куму: — Садись, Авдотьица, подвезу. — Да ладно, пешком дойду. А он ей: — Кума пёша, коню легче. Разговаривает Лукерья с бабами у колодца. — Нашего председателя в район вызывали, стро­ гача дали. — И зря дали — все равно пропьет. — Он ее любит, уважает — берет за хвост и про­ вожает. — Вся свита в кругу свита. У конторы мужики свое «рассекают». — Ребята приходили — ветра нет, штаны тря­ сутся. — Если ездовой бич потерял — это уже не ездо­ вой. — Дурной, как сало без хлеба! — Слово не солома — загорится, не зальешь.