Сибирские Огни № 004 - 1991

— Где семена? — спрашивает Лукерья. — Чеснок — вон там, на углу висит. — Я спрашиваю, где семена? — А зачем они мне? — Тьфу ты, пестерь глухой! Лукерья с досады уронила тарелку из рук, раз­ била. — Бей мельчей — собирать ловчей! — Это ты такой вредный, Гвоздь-Гвоздище! Глу­ хая тетеря! — А, миленький теперя! — радуется Гвоздь. — Уж какой есть, какой есть — не обратно же мне лезть. Сладкий буду — расклюют. Горький буду — расплюют. Летом-то Гвоздь проленился, зима морозна — за­ студился. И надумал в хате сани ладить. Поколачи­ вает да приговаривает: — Так-так... А баба с печи: — А вон-то как? Он опять за свое: — Так-так... Она ему: — А вон-то как? Не послушал. Сани-то сладил, а они в дверь не проходят. На дворе у Гвоздя большое хозяйство. И сам он, что чирий: где захотел, там и сел. Спрашивает у хо­ зяйки пилу: — Где пила? — А где ела, там и пила. — А тебя слушать: где скажут вода — там сухо, где сухо — там вода. — Ты почто по воду-то не идешь? Коромысло в сенях пляшет? — ругается Гвоздиха. — Корова-то, чай, пила — брюхо холодно, — оп­ равдывается Гвоздь. — А вот ты почто щели-то не промочила — плахи зубы ощщерили? — Не кричи на меня, — злится Лукерья. — По­ пок орет — хоть деньги берет, а ты кричишь — тебя заклюют грачи! Так они и жили: врозь спали, а дети были. У Гвоздя'три сына и все на букву «м»: Митрий, Миколай, Микита.