Сибирские Огни № 004 - 1991

— Задубела, засохла, видишь, листочки у кар­ тошки такосенькие... Слова эти запомнились, как и то засушливое лето, со скудным урожаем картофеля. Тут еще от нее приговорку услышал: «Сукин сын — табунщик, сукин сын — прорубщик и сукин сын — тот, кто в дому у тещи живет». И прибавила: — Это еще моя мама так говорила. Сначала не понял, да мать растолковала. Дей­ ствительно, если задуматься, испокон веку было — разве мог пастух всем одинаково угодить. Паси, не паси, а люди все в его адрес кидают: «Заморил, опять накормил плохо, у коровенки зад вытянулся, бока провисают». Или тот несчастный прорубщик, который в мороз на речке прорубь чистит. Все одно — при­ дешь за водой, а лунку льдом затянуло. Ну, а о треть­ ем субчике-голубчике, который в дому у тещи живет, и говорить не приходится, всякий представляет. Живет слово. Корнями вглубь далеко уходит. Пе­ ребираем с отцом баньку. Банька прогнила, полок обвалился, двери покосились. Мы с батей где клин забьем, где моху подложим. Отец говорит: — Если бы не клин да мох — плотник с голоду сдох, И тут же рассказал целую историю: — Раньше в Сибири купцы дома строили боль­ шие. Для строительства дома нанимали плотников- мастеров. И вот однажды плотники пилили лес и окоротили самые толстые бревна, для основания до­ ма. И что ты думаешь, так сростили и уложили их в сруб, что хозяин и не заметил. Вот, что такое клин да мох! Едем ночью с концерта и вдруг у машины свет погас. Шофер разобрал зажигание, запутался в про­ водах и то ли чтобы себя подбодрить, то ли для крас­ ного словца выдает: — Плохо не знал, да еще и забыл. А сколько у нас с Геннадием смешного происхо­ дило. — Мы тогда не женатые были, — говорю я. — А кто вас проверял? — реплика из зала. — На гармошке играешь? — спрашиваю я му­ жика. — А это кака работа? — отвечает. Приглашаем пожилую женщину с нами песни петь, а она объясняет: