Сибирские Огни № 004 - 1991

Еще долго я противилась, пыталась его переубе­ дить. Но муж предъявил свой основной довод: он хо­ чет иметь жену здоровую, надо смотреть в будущее — ведь каждой молодой женщине предстоит стать матерью. И я сдалась, сказала Заву, что работать в Таежной школе не смогу. Сослалась на здоровье. Я не придумала — весной постоянно прихварывала, сказы­ валась простуда, ноги промочу, и как следствие: тем­ пература, насморк, кашель. Еле дотягивала до конца недели. По воскресеньям Мария Кузьминична лечила меня отварами трав, растираниями. Лечила и проби­ рала : — Надо дома-полежать. Что уж так боитесь на недельку школу оставить? За вас позанимаются. — Да, конечно, позанимаются, — соглашалась я, а внутренне протестовала: ну, как же она не понима­ ет — последний месяц. Ведь я каждого знаю, знаю, что ему плохо дается, знаю, кому ну просто необхо­ димо помочь. Не позволяла я себе расслабиться и с завязанным горлом тащилась в школу. Раз произошло забавное: из-за горла говорила шепотом. К моему удивлению, и ребята заговорили шепотом. Одолевало беспокойство о Гоше Добронравове и Насте Головко, их контрольные по русскому языку пестрели ошибками. Трудно сложилась жизнь у этих ребят. Гоша в четырнадцать лет взвалил на свои ма­ ломощные плечи заботу о большой семье. Признался, что в пятый класс не пойдет. Не до ученья пареньку. В классе две Анастасии: Настенька — способная, озорная, из относительно благополучной семьи, а дру­ гая Настя — девочка, рано познавшая горе, трое ее братишек умерли, когда их везли в ссылку, как она рассказывала, видимо, со слов матери: «В одночасье померли, без креста схоронили в чистом поле». Когда привезли в горы, «батя от тифа помер». Настя пояс­ нила: «С того и маменька малость умом тронулась». Свою избу они не построили, приютил их старший брат матери. Дядя жалел Настю, а его жена попрека­ ла их каждым куском. Настя в семье, приютившей их, везла непосильный воз: ходила за скотом, всех обихаживала. Попыталась я поговорить с Настиной матерью, но та молчала и внезапно, невпопад, прервав меня, проговорила: «Всех господь прибрал, царство им небесное», и я, чувствуя холодок в груди, замол­ чала. Настя похожа на мать: то же унылое выраже-