Сибирские Огни № 004 - 1991

рый я кому-то «продалась». Из зала трубят — «фамилия!» Выкри­ киваю фамилию. Вопят — «ложь!» Перенапрягая голосовые связ­ ки, называю свидетелей... Самопрезрение заработано, но пользы в том ноль. На следующей встрече получаю записку: «Вы ненавидите Рос­ сию и русских. И в то же время хотите, чтобы русские вас избра­ ли. Не гнусность ли это?» Зачитываю записку с трибуны, прошу ее автора подняться. Они еще и трусы — никто, разумеется, не встает, никто не нарушит напряженную тишину большого зала Дома культуры железнодо­ рожников бесстрашным признанием: «Я». Прошу неизвестного автора принять пощечину, но у меня дро­ жат руки и пересыхает горло. Не плачу, но слезы жестокой неза­ служенной обиды заставляют меня рассказывать о моих первых учителях — ленинградских блокадницах, кашлявших кровью, ку­ ривших «Беломор» даже на уроках, но сиявших неистребимой на­ деждой на то, что все плохое — позади, и мы, карточные замо­ рыши, будем счастливее их. Этот «Беломор» почему-то не сходит у меня с языка. «Беломо- ра» многовато, но я не могу остановиться... «Русофобия» преследует меня с первой же встречи. И лишь один раз она имеет конкретику: полузнакомый мужчина (кажется, бывший член правления ДК «Академия») требует от меня публич­ ного извинения за статью в «Неделе», назвав ее «беспардонной русофобией». Да, в 1986 году мы с Татьяной Хлоплянкиной, спецкором «ЛГ», опубликовали в «Неделе» («Литературка» от статьи отказалась) совместную работу «Почему? Нельзя!» — о перегибах борьбы за трезвость в новосибирском Академгородке. Взяли под защиту спектакль «Обыкновенное чудо», поставленный самодеятельной подростковой драмстудией «Лестница». Взяли под защиту и спек­ такль взрослого самодеятельного коллектива — композицию по стихам советских поэтов к 40-летию Победы. И как было не вступиться? Пьеса Шварца называлась в сигна­ лизирующих письмах в инстанции «слащавой сказкой... с откровен­ ной пошлостью и двусмысленностью», а спектакль — «развратом», в котором «вино льется рекой, а подростки обнимают друг друга». (Спектакль, меж тем, был прекрасным праздником фантазии, юмо­ ра, творческой изобретательности детей, упоенных сценой). Как было не высказаться? Классические стихи С. Гудзенко «После боя» трактовались неусыпными поборниками трезвости сле­ дующим образом: «Потом пили ледяную водку. Даже подогре­ вать водку не стали, хоть известно, что после ледяной водки про­ студные заболевания неизбежны. Но главное, что этого не было...». Иначе, дескать, вся советская армия заболела бы ангиной и не по­ бедила бы фашизм. Анекдот, право, когда бы не запреты спектаклей и преследова­ ние коллективов. И мы писали в нашей статье о том, что бороться бы надо не со сказками и стихами, не с энтузиастами самодеятельного твор­ чества, а с пьянством и причинами, его порождающими. Оказываетсся, это и есть «беспардонная русофобия». Чудны дела твои, Господи... Однако же, не забылась она, статья четырехлетней давности, брошена кем-то на чашу моих тяжелых прегрешений перед Отече­ ством. Одно у нас Отечество, а как по-разному мы понимаем на­ значение наше служить благу его и пользе...