Сибирские Огни № 004 - 1991

достойный ответ: я, дескать, за постепенный переход от федерации к конфедерации. Понятие «постепенный» мне нравится, ибо всем революциям предпочитаю эволюцию, надеясь, без достаточных на то реаль­ ных оснований, на торжество добра и разума. С этим понятием я как в сюртуке — теперь меня так легко не разденешь. Но мой спешно сшитый «сюртук» уже никого не интересует. Сверкнуть умеренностью взглядов по поводу разрушения «неруши­ мого союза» не удается. На следующей встрече меня «стрессируют» вопросом нокаутирующего назначения: «Как вы можете оставать­ ся в безнравственной коммунистической партии, погубившей де- сятки^миллионов человек?» Неподдельно волнуюсь, сбивчиво объясняю: образ коммуниста для меня — это моя тетя, ленинградский до­ школьный работник, не покидавшая Ленинград ни на один из его долгих страшных дней, вышедшая из блокады с туберкулезом и дистрофией, святая бессребреница, положившая собственную, не­ долгую и мужественную, жизнь к подножию высокого Идеала. Ни­ щета, несколько медалей — и согревающее излучение глаз, сошед­ ших с иконы; выбор профессии и работа в партийной прессе (областная га­ зета), естественно, привели к членству в единственной партии стра­ ны; не могу согласиться с очередным тотальным подходом: все коммунисты — продажные карьеристы и сволочи, все беспартийные — рыцари чести и бескорыстия. В этой партии — Булат Окуджа­ ва, человек, которому поклоняюсь с юности и который, по моим представлениям, еще ни разу нравственно не оступился; репрессивная система — это трагедия народа, подчинившегося ей, а не опрокинувшего ее; коли у меня недостало духу выйти из партии раньше, по мере познания ее истинной истории, то сейчас, когда бегство из КПСС не только ничем не грозит, но и становится чуть ли не модным, считаю для себя унизительным подчиняться крысиному инстинкту. Загадывать наперед не могу, но сегодня мне было бы стыдно сда­ вать партбилет, потому что это слишком легко; никакими льготами не осчастливлена, любовью и покровитель­ ством партийного начальства никогда не была обласкана, скорее наоборот... Примерно так, только многословнее и сумбурнее. Но это пони­ маешь потом, а на трибуне — не до холодного самоконтроля: без­ жалостные зрители «не читки требуют с актера, а полной гибели всерьез». Устроила себе суд потомков. Все-таки — суд? Не только. Демократы тестируют «на Ельцина», на «конститу­ цию Сахарова», на отношение к многочисленным «платформам», «волнам», «блокам», «фронтам», в которых я разбираюсь с той же завидной осведомленностью, с тем же энтузиазмом, что и в госу­ дарственном устройстве. Да и буйное размножение «фронтов» спо­ собно, по-моему, сбить с толку и профессионалов правого—левого движения, не то что таких дремучих дилетантов, как я. Отчаянно барахтаюсь в «волнах», чувствуя себя одиноким пловцом в бушующем океане. От коварного соблазна политическо­ го клеймения убегаю в любимую поэтическую формулу «ах, бы­ ли б помыслы чисты...»