Сибирские Огни № 004 - 1991

не слишком много плохих слов. Другие... Я. пожалуй, отно­ шусь к «другим». Столыпинскими делами я занимался еще в пери­ од «застоя», и тогда, помнится, мне крупно влетело за недоста­ точное количество именно таких слов. Сейчас, казалось бы, самое время взять реванш, но почему-то не поворачивается язык присо­ единиться к славящему хору. Вернемся, однако, к «истокам» сложенной песни. «Требование времени, — пишет В. Селюнин, — лучше всех выразил видный го­ сударственный деятель предреволюционной России П. Столыпин». И далее: «При отчаянном противодействии справа и слева, отсту­ пая и лавируя, глава правительства сумел провести свою програм­ му в жизнь». Да, Столыпин и отступал, и лавировал, но в цитиро­ ванном пассаже не указаны другие его действия, из-за которых и не поворачивается язык. Он еще и расстреливал, и вешал. Именно Столыпин в 1906 г. ввел в действие закон о военно-по­ левых судах, который был разработан при его предшественнике С. Ю. Витте и которому Витте не решился дать ход. По неполным подсчетам за восемь месяцев действия закона было казнено ^1102 человека. Некоторым, возможно, эта цифра покажется не такой уж значительной, Сталин впоследствии погубил гораздо больше людей. Но оправдывает ли это Столыпина?»1 А главный редактор «Огонька» Виталий Коротич соглашается с депутатом Верховного Совета СССР Ю. Н. Щербаком, услышав­ шим в выступлении русского писателя Валентина Распутина на Первом Съезде народных депутатов «слегка подгримированные слова Петра Аркадьевича Столыпина, этого, по выражению Лени­ на, «обервешателя, черносотенца и погромщика». Обращаясь к ре­ волюционерам, в том числе к большевикам, Столыпин сказал: «Вам, господа, нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия». Эти слова премьер-министра царской России были высе­ чены на памятнике, стоявшем в Киеве и уничтоженном украин­ ским народом после Революции. Осторожно нам надо быть со сло­ вами, Я не хочу идти в будущее с девизом махрового реакционера, не признававшего права наций на самоопределение»2- Для Зырянова рост интереса к Столыпину — «одно из неожи­ данных явлений общественной жизни нашего времени». Ничего неожиданного в этом нет. Когда стремительно идет рост самосо­ знания народа, когда из забвения возвращаются, очищаются от напластований лжи имена его лучших представителей, интерес к Столыпину вполне закономерен. А вот упорное сопротивление не­ которых публицистов естественному процессу восстановления исто­ рической правды кажется по меньшей мере странным. Я не намерен брать под сомнение цифру, выражающую коли­ чество людей (1102 человека), казненных после введения закона о военно-полевых судах, и пытаться как-то реабилитировать Столы­ пина. Да, Столыпин был жесток при подавлении революции, но разве его аграрная реформа от этого стала менее важной, а освое­ ние восточных районов,страны менее значительным? Или введение всеобщего начального образования не явилось от этого мощным толчком к просвещению народа и развитию производительных сил страны? Безнравственно рассуждать — что перетянет на исторических весах: добрые дела, сделанные Столыпиным для России, или жерт­ вы первой русской революции?* * ' З ы р я н о в П . О Столыпине и не только о нем //Н еделя,— 1989.—№ 38. * Колонка редактора //Огонек. — 1989. — № 27.