Сибирские Огни № 004 - 1991

этому начало еще в 1972 году, когда работал над книгой «Труже­ ница Томь». Дело в том, что летом своей естественной воды в русле Абы нет совсем. Ибо вырублен лесной массив, где исток формировался, а грунтовые воды ушли вглубь в результате горных разработок. Гу­ стые сточные воды обогатительной фабрики, шахт и автобаз, лив­ невой канализации по-прежнему именуются рекой. Осуществляется дорогостоящий проект по очистке русла от многолетних мазутных и угольных отложений. Сооружен пруд-отстойник ниже Прокопьев­ ска со сложным устройством по перекачке воды. Многие специалисты резонно ставят вопрос: реки практически нет, а мы тратим деньги на ее очистку. Не пора ли изменить точку зрения, признать реальность: реки нет, а есть сточные воды, и го­ раздо дешевле заключить их в трубу, отвести в лога, до Томи во­ обще не допустить. Я говорил на эту тему с прокопчанами, вот что они отвечают: — Рассуждения, конечно, интересные. Но пусть все-таки Аба течет, как текла. Будем ее восстанавливать. Ведь лечим же мы че­ ловека до последнего, пока есть пульс, пока ощущается дыхание. Тем более, что Аба — река единственная в этих местах. О том, что река была когда-то чистой и рыбной, что в ней мож­ но было купатъсй, от взрослых знают ребятишки. Им трудно при­ мириться с мыслью, что реки никогда больше не будет. А старше­ му поколению примириться с этой мыслью невозможно. Да, восстанавливать Абу надо. И не только очищать, но, преж­ де всего, вырастить леса на водосборной площади и рекультивиро­ вать шахтные поля, чтобы грунтовые воды вернулись на поверх­ ность. Ведь судьба реки Абы — это маленькая модель будущей участи Томи, если мы допустим ее перекрытие и создание Крапивинского водохранилища. Не случайно проектировщики называют главную артерию Кузбасса мертвой рекой, требующей реанимации с по­ мощью гидростроительства. А Томь еще жива и достаточно полно­ кровна... 2 К пятидесяти годам, после шумных и веселых студенческих общежитий, угрюмых отсеков в бывших лагерных бараках, углов, снимаемых у частных домовладельцев, периодического приюта в родительском доме, наконец, собственных квартир — уютных, но тесрых для быстрорастущей семьи, достаточно просторных, но с те­ кущими потолками и отсутствием воды в кране, после бессчетных журналистских ночлегов на вокзалах и в поездах, в аэропортах и самолетах, в домах колхозников и на редакционном диванчике, а порой и в комфортабельной гостинице, судьба -вознесла меня на последний, двенадцатый этаж высотного здания возле главной площади города. — Не квартира, а находка для шпиона, — констатировала моя жена Наташа, окидывая взглядом открывшуюся в окнах панораму Заводского района. Там, за крышами жилых кварталов и кронами скверов, по все­ му горизонту протянулось нагромождение серых корпусов «Азота» и «Химпрома», «Коксохима» и «Карболита», с трубами высокими и низкими, с башнями и градирнями, с дымами большими и дым- /