Сибирские Огни № 004 - 1991

Тревога за судьбу научного наследия Дьякова привела меня в Москву к Рустаму Фатыховичу Усманову, одному из лучших со­ ветских метеорологов, безоговорочно признавшему солнечно-зем­ ные связи. Он, кроме того, исследовал, какую роль в формиро­ вании погоды играет неоднородность земной коры и строение оке­ анского дна. Усманов первым, еще в 1950 году, будучи работни­ ком Главной геофизической обсерватории имени Воейкова, заинте­ ресовался научным поиском Дьякова, поддержал его. И позднее, в Москве, пропагандировал солнечное направление в метеорологи­ ческой науке, за что подвергся ведомственным гонениям — в сере­ дине семидесятых его отправили на пенсию, не дав защитить док­ торскую диссертацию. Изгнанный из системы, Рустам Фатыхович остался крупным ученым, продолжает свои исследования. Недавно появились его статьи о возможности предсказания землетрясений, о влиянии солнечной активности на физическое состояние челове­ ка и другие. Я беседовал с Дьяковом при жизни, и сейчас очень дорожу встречами с Усмановым, готов слушать его сутками. Меня по­ ражает широта интересов этих замечательных людей, убедивших меня в существовании неофициальной науки. Рустам Фатыхович высказывает точные и оригинальные суждения о межнациональных отношениях, связывая их с развитием письменности. XXI век, он считает, будет веком лингвистики. Он буквально загипнотизировал меня понятием «угол золотого сечения», которое я воспринял как момент истины. Однако не будем отвлекаться. Итак, ностальгия. Во время пер­ вой Антарктической экспедиции, в которой Усманов обеспечивал синоптическую службу, научное судно «Обь» посетило Новую Зе­ ландию. Это 1956 год. — Нас провожал, — рассказывает Рустам Фатыхович, — рус­ ский эмигрант, на лице которого я видел не просто душевную боль, тоску по родине, я ощущал, что человек страдает физически, что тоскует, мучается каждая его клеточка. На становление чело­ веческого организма оказывает влияние и рельеф местности, где он вырос, и травы, и деревья. Организму передается особый ритм родной земли, ее тепло, ее дыхание. Разлука с родиной ломает эти сложившиеся структуры, причиняя чисто физические муки, кото­ рые порой невыносимы. Язык тоже не может развиваться вне ро­ дины. Не ручаюсь за точность передачи мысли Усманова, но в памяти моей она отложилась именно так. Вот давайте и подумаем вместе, что же мы с собой делаем, какие «сложившиеся структуры» в себе ломаем, когда кромсаем родную землю, вырубаем леса, возводим плотины на реках, калечим ландшафты горными разработками, когда изменяем ритм родной земли, прерываем ее дыхание. Мне довелось родиться в окрестностях исторической «Горелой горы», на которой Михайло Волков в 1721 году нашел каменный уголь, положив начало будущему Кузнецкому бассейну. И улица, на которой я вырастал, носит название Красная горка, вероятно, в связи с этим событием. В самой горе сохранились штольни за­ брошенных выработок, здесь начинается знаменитый Волковский пласт, который там, чуть дальше на север, отрабатывают шахта «Северная» и разрезы Кедровский и Черниговский. Под горой со­ хранилась пристань, сложенная из крупных тесаных гранитных глыб. Отсюда баржи, груженные углем, уходили в Томск, пока №6