Сибирские Огни № 004 - 1991

К чему-то сломана рябина. По трассе гонка воронков. Окружена моя равнина Тесниной ветхих городков. Я обнаружу то, что ране: Равнину рани серебрят. Кошачий бес, как бес горланит, И красит выродок себя. В себя ли, в зеркало Тот смотрит, А »тот все орет, орет... А кто с ума сегодня сходит, Вполне вменяемым умрет. Такая древняя усталость И этот черный час, застыл, — Когда... Да нет!.. Мне показалось..! Что ты в ночи... совсем не ты... Хорист кошачий, безголосый. Горлань весь март на белый сеет! Я не люблю ничьих вопросов, Я не готова на ответ. Вот вся тут азбука и аист. Летящий в яр ночной за мной. Обескураженно не каясь, Я жду еще любви земной. А за тридцатым — тридцать первое, А за горами — гор навес. Но воскресенье завтра Вербное. Седьмого будет Благовест. А надо мною ходит маятник, А в маете и ты простим. Хоть за равниной моей маленькой — Ворота и Иерусалим. Но в утро белое, пресвежее Рукой, давно немолодой, Я снова ставлю в воду снежную Семь Верб, Растущих за Водой. *