Сибирские Огни № 004 - 1991

Эх, топни, кума, Эх, ухни, кума! Я не с кухни, кума, Я из техникума! — Не гармонщик — кусок золота! — Гармонь — красота бабья! — Сыграй эту, сыграй ту... — наперебой заказы­ вают женщины музыку. — Погоди, еще найду! — запалившись отвечает Гвоздь. — Савельевна, ты куда кулем? — Погоди, потом разберем! — Прыг-скок на черенок! — отплясывает молодой танцор Петька. — Эх, отрава! Че прешь грудию?! — Разбойница-гармонь! — Пляши на всю правду! — Ох, Лизка — любовь близко! — Иди сыграй, а то я перегрелся, — подзывает Гвоздь Михалыча. Так Гвоздь на вечерке играет, когда вся краянка сойдется. На свадьбе, на гулянке, на улице. Гвоздь любит и концерты. Соберутся перед концертом пять- шесть гармонистов в клубе и заговорили: — Гармонь сердце жизни — она везде между людей, — Петрович говорит. — Гармонь — святое дело. За нее хоть на плаху! — Федорыч говорит. — Россия должна играть и петь, а не пить!—Ива­ ныч говорит. — Народ, родное, Родина — один корень! — опять Петрович говорит. И дальше по очереди: — Понятие завоевать трудно. — Гармонь — бабушка русского баяна. — Туго придется — о гармошке вспомнят. — Гармонь и балалайка — одного батьки! — На бубне можно и минор и мажор сыграть! Но вот начался концерт ансамбля «Частушка». — Тихо все — гармонь играет! — цыкает Гвоздь. Он и сам может выйти на сцену сыграть и спеть. Он и частушек знает — тридцать три мешка, и все под завязку. Все у него выходит сразу: Заволокин, Заволокин, Хватит заволбчиться! Так ведь можно и устать, Можно скособочиться!