Сибирские Огни № 003 - 1991

водить к нему спящему. Шептали, дули в темя, брызгали травными отварами — все без пользы. День, другой — человек как человек, работяга, а взошло в голову — и нет удержу на ярь его безумную. Дальше — больше, не стало ему хватать окружающих предметов... Так и кончил, сам себя истерзал. Сначала лицо ножом кромсал, головой об угол дома бился, потом бросился на вилы. Хо­ ронили — лицо не открывали, уж больно изувечено... Эх, человек! — подумал дед Паля. — Отчего это сила в тебе такой страшной бывает?.. Представилось ему, будто хоронят Гришу сегодня, сейчас прямо, вот и внук Сеня неподалеку от гроба, взрослый, агроном. Взрослый! — дед усмехнулся. — И что ты будешь делать с их семейной мелкотой и рыжетой? Целинник тот — чернявый, рос­ лый, а не прибавил роду новой крови... Семен подходит к гробу, пытается убрать покрывало с Гришиного лица, и дед Паля кричит ему: — А ну марш домой, постреленок!.. — Что ты опять? — Семен осторожно тронул деда за плечо. — Пойдем-ка ужинать, а то совсем поздно будет. Утром Семен ваявил директору: — Снимайте с меня лишние обязанности, ищите главного агронома, если старому невмоготу. А я пока семеновод, понятно? И ничем другим заниматься не собираюсь. А нет — уеду. Вот так! 10 Новый день, пожалуй, прозрачнее прежних, потому как деревья уже сов­ сем не держат тени, нечем. Как они понимают, что именно теперь нужно сбро­ сить листву? Тепло стоит... Неожиданно на щеку Виктору что-то капнуло. По­ смотрел на небо — ни тучки, ни облачка — усмехнулся. Бабушка Екатерина Филаретовна говорила в таких случаях: — Боженька чай пьет, капля с усов упала... Ослабевшая оса пытается выбраться из путаницы сухой травы, яростно жужжит, бьется из последних сил — и не может. Божья коровка взбирается на верхушку окостеневшего стебля, разворачивает крылья, выпускает подкрылки — и остается на месте. Осень, во всем осень. Как все придумано на Земле, — думает Виктор, глядя на муравейник, — как связано живое с живым. Тысячелетиями существует муравьиное устрой­ ство, меняется что у них со временем? Опять вспомнился ему Ленинград, Ла­ дога — и муравьиная колонна, следующая по бетонному бордюру Дорогой жизни, по которой не так давно люди спасались от людей. Виктор подумал о себе, о своих знакомых, в ком разумная природа должна была наладить связь характера, знаний, умения, души — и поежился, обна­ руживая у всех почти недостаток того, другого, третьего... Он нащупал в кармане телеграмму с требованием немедленно возвращать­ ся на работу. В какую-то секунду захотелось достать ее, проверить, не пахнет ли от бланка одеколоном?.. Вернется он, выложит свои соображения по отсеч­ ному дренажу, займется проектом, если не поручат другому. Не должны, все- таки он был на месте. Закончит проект, займется новым — видимо, так. А спасать озеро и деревню будут те, кто довел их до беды. На доходы, получен­ ные все с того же комплекса. Хочешь — смейся, хочешь — плачь. Виктрр вспомнил один из крупных проектов института — обводнение степной зоны. Железная дорога, та самая, по которой тысячами спешили сюда люди осваи­ вать новые земли, перерезала водоснабжение степи. Большинство озер и речек высохло, иные озера засолели. Земля скупо рассчиталась за героические уси­ лия тысяч: один полновесный урожай только и собрали... Он перебирал в па­ мяти другие проекты, — с большинством из них знакомился еще в студентах, — и делал невеселый вывод, что во многих — исправление ошибок неразум­ ного созидания. Коллектив института работает, выполняет план. Кто не совсем удовлетво­ рен своей работой, может взять на себя борьбу с курильщиками или, к при-