Сибирские Огни № 003 - 1991

того конца. Эта попытка надымить в отделе была в тот день первой и по­ следней. Выйдя в коридор, Мокшин обратил внимание, что там никого нет. Странно, — удивился опять и отправился к закутку, называемому в институте аппен­ диксом. Там отведено законное место для курения, на что указывала таблич­ ка. Заглянув в аппендикс, Мокшин обнаружил, что табличка исчезла. Осталось светлое пятно на закопченной стенке. — А где табличка? — поинтересовался он у единственного курильщика. — Говорят, ваш начальник вчера снял и принес нашему на день рождения. Веселился народ — лучший подарок. А жена именинника якобы повесила табличку на балконе и следом пообещала переселить туда его самого. — Зачем вы сняли табличку? — решительно подошел Мокшин к началь­ нику. Тот посмотрел на него с небывалым вниманием и сказал миролюбиво: — Пускай вон вниз идут дымят, одно дело свой дым нюхать, а оттуда по­ тянет — святых выноси. Решив, что его разыгрывают, Мокшин украдкой огляделся. Все занимались своими делами, на него внимания не обращали. — Ты ничего не заметил? , — А что? — Николай оторвался от формуляра. — Не курит же никто, видишь? — Надоело, должно быть. Весь день Мокшин провел в ожидании какого-нибудь подвоха и теперь шел домой в полной растерянности. Странно все это... Николай обещал по­ явиться позднее. Хозяйка притушила улыбку, когда увидела Мокшина одного. На кухне стояла огромная миска салата из овощей. — На рынке была, — пояснила хозяйка. — Ура! — завопил тут же забывший про все Мокшин. Он очень любил са­ латы. — Сезон открывается! — А где он живет, Николай-то? — Где? — Мокшин вдруг сообразил, что до сих пор не выяснил этого. — Придет — расскажет. Николай появился часа через полтора. Он катил перед собой тележку на­ подобие тачки — с одним колесом и двумя ручками. На ней два ящика, в одном консервные банки, в другом помидорная рассада. — Ну и масштабы у тебя, кормилец! — выразил восторг Мокшин, с трудом оттаскивая ящик с консервами. — Загубим рассаду, Коля, — грустно улыбнулась хозяйка. — Я же гово­ рила, не вырастает здесь ничего, а это — помидоры, им сколько назьму надо и солнца! — Попробуем, — тряхнул головой Николай. — Где у вас тут лопата? После огорода Мокшин взялся открывать консервы. _ Ха! Вы только посмотрите, это же тушенка из хвостов — собачья ра­ дость! _ Почему собачья? — удивился Николай. — Я ел, нормально. — Не слушай его, — успокоила хозяйка, — с картошечкой, с лучком поджа­ рить — милое дело. А ты, Витя, вроде как на барских харчах вырос.- _ Так ведь это называют так, а вообще-то я — с удовольствием. За ужином все то и дело поглядывали в окно: как там помидоры? Они по­ никли, всеми листочками уткнулись в мокрые лунки, будто полили их кипят­ ком. Хозяйка забыла про чай, не отрывала мечтательного взгляда от зеленых кустиков. Лицо ее утратило обычную живость, застыло, такой Мокшину при­ ходилось видеть ее редко. Маленькая, круглая — колобок — она словно ката­ лась по дому, успевая одновременно и готовить, и шить, и убирать... Неожиданно хозяйка спросила Николая: — Ты в Морфлоте, случаем, не служил? — Нет. — Это я так, _ смутилась она, — был один знакомый, похож на тебя и звали тоже Николаем. Блондин только... Сейчас бы за него пятерых таких,¿как Паша, не пожалела. Дура была!..