Сибирские Огни № 003 - 1991

И, отвернувшись, ушел в глубь двора, обиженный на себя, что скандалил у могилы жены. В войну нынешний председатель был участковым на несколько деревень в здешней округе. Забрел он однажды на Анподистово подворье, а там как раз солдатка Екатерина развешивала на солнышке бабкино добро из сундуков. — Эт-то что такое?! — рванул он с пряслины полотенце. — Наши на фрон­ те головы складывают, а они тут флаги с фашистскими крестами поразвесили! — Они ж старые, — лепетала перепуганная насмерть Екатерина, впервые, может, обратив внимание на кресты, вышитые по краю полотенец. Строгий милиционер велел сжечь приданое, не то, пригрозил, отправит ее куда надо. Екатерина взялась было жечь, одно полотенце загубила, но на боль­ шее рука не поднялась. Остальное вынула из сундуков, спрятала в пустующей стайке. Впервые, считай, ослушалась власть, ох и страху натерпелась! Назав­ тра милиционер опять приходил, перетряхивал сундуки, шарил по дому. Выл еще несколько раз, ругался, пугал. Вернувшийся с войны Анподист покрутил полотенца так и этак, поприме- ривался взглядом к крестам — и отложил, не до полотенец было. Но нет-нет и встревожит мысль: обижали ж тут Екатерину, по делу ли? Не утерпел Анпо­ дист, отправился с полотенцами в город, и там знающие люди все ему объяс­ нили. Шитье прошлого века, свое, русское, кресты на нем — символ солнца, и смотрят, вишь, посолонь, по солнцу то есть, дорогу к свету, к добру показы­ вают. А что фашисты те кресты себе взяли — так мало ли в мире зла творит­ ся под прекрасными символами... Какое солнце? — не принимало сердце Анподиста это новое знание. Сколь­ ко он их видел, крестов этих, — страх и злость — вот на что они указывали. Знающий человек в ответ пожал плечами и удалился в музейные покои. Анподист поостыл, подумал и зачем-то рассердился на себя. Тьфу ты! Сколько лет прожил!.. Хотел было тут же идти к милиционеру, да сдержался: надо еще подумать. Объяснялся позднее, при случае, со спокойной обстоя­ тельностью музейного работника. — Тут еще кони и птицы, видишь? — показывал милиционеру. — И все парами, стало быть, к семейному ладу направлены. Оно и так посмотреть — у полотенца два конца, милому и милой... Однако разговор тот не наладил их дальнейших отношений, и при первой же встрече Анподист напомнил милиционеру его тыловые подвиги. Через некоторое время, когда страна едва прихватила латки на военных прорехах, в деревне появились люди из городского музея. И сразу — к Анпо- дисту. Екатерина Филаретовна, увидев среди них сотрудника, изъеденного ка­ кой-то хворью до близкого сходства со щепой, прижала руки к сердцу: — Божий человек! И только для него одного согласилась извлечь на свет бесценные бабкины запасы. Но сколько ни просил прозрачный служитель истории, сколько ни уверял, что в городе сушить, проветривать покрывала, полотенца и накидки будут куда чаще, чем это делает она, не согласилась уступить ни одной вещи. В войну не извела, страху какого натерпелась с ними — нет... — Пропащий день! — вздохнул Анподист. — Сколько их теперь таких бу­ дет? _ он посмотрел на закат, открывший у края хмурившегося весь день неба неширокое окно прозрачно-золотистого цвета, и будто толкнуло что-то: для него иссякла хмарь там, у горизонта. Вот сейчас, сию минуту увидит он в этом внезапном прогале... На мгновение возникла уверенность: загадай он на дорогую потерю — и тут же будет она вновь обретена через таинственные .не­ бесные врата... Но мгновенье прошло. Анподист оглянулся в растерянности и увидел сидящего на земле перед самой могилой внука. А когда вернулся взгля­ дом к горизонту, прозрачная глубина начала мутнеть, и ее, остывающую, рас­ секло пополам тонкое лезвие облака. Осталось ощущение брошенного издалека взгляда, краткого, но присталь­ ного, оценивающего, даже будто предостерегающего. От чего? В беспокойстве оглядел он сиротливое подворье, огород с редкими буртами не ссыпанной в по­ греб картошки, вспомнил, как Екатерина Филаретовна всегда аккуратно вска