Сибирские Огни № 003 - 1991

Он подождал, пока хозяйка притворит дверь в свою комнату, и вышел на улицу. От кого-то — уже и не помнит — слышал он, будто в эту пору ходят по улицам в одиночку или парами женщины, к которым можно запросто подойти и после двух-трех пустых фраз пригласить к себе домой, И пусть слушает там за стенкой, — со злорадством подумал о хозяйке. Как все это может произойти в действительности, он плохо представлял. Какие они, ЭТИ женщины? Может, что-то у них особенное — в глазах, в одежде, в походке? Он вглядывался в ли­ ца, иногда останавливаясь, иногда обгоняя, чтобы лучше рассмотреть,— и ни­ чего такого не обнаруживал, только замечал, что с каждым шагом все меньше и меньше хочется ему идти. Мысли толклись в голове, жаркие и беспомощные. Что ж он так вот ходит — никакого нового ощущения, никакого азарта... Ну что-то же должно быть! — Вот она! — заметил он у края тротуара женщину, поглядывающую по сторонам, как ему показалось, с ожиданием. И тут же во всем теле появился противный зуд. Отказаться от этой затеи, повернуть назад! Но Мокшин, пере­ силивая себя, направился к ней через дорогу, ощупывая ключи в кармане, — в разговоре как бы невзначай звякнуть ими или даже достать (тоже слышал где-то). Надо еще решить, что сказать при этом. Он замедлил шаги, лихорадоч­ но придумывая первую фразу, но в этот момент женщина взмахнула рукой — и фыркнувшее выхлопом такси умчало ее. Внезапно образовавшаяся пустота на месте светлого пятна обдала его холодом, отрезвила. Вонзая ключи в ла­ донь, он побежал прочь с центральной улицы, во дворы. В одном из них чей-то игривый оклик пытался остановить его: молодой человек! — но он побежал еще быстрее, не разбирая дороги. Через минуту, не больше, опомнился, повер­ нул назад, но того двора не нашел. Долго в ушах у него стоял тот ночной го­ лос, долго не проходила злая тоска... Женщины, — думал он, успокоившись, о своем заспавшемся естестве. — С девчонкой ни с одной толком не встречался. На вечерах в институте не отры­ вал глаз от студенток — именно тех! — у кого были парни. А другие — у стен, по углам? Что они, некрасивее своих удачливых подруг или просто более роб­ ки? Он тогда не думал об этом, просто не замечал их, других, довольствуясь наблюдением чужих отношений, точно кто-то раз и навсегда положил ему эту роль — наблюдателя... Дважды он влюблялся, но оба раза безнадежно, с само­ го начала обрекая себя на пустые страдания. Девушки были увлечены други­ ми, и он даже не предполагал возможности что-то предпринять, чтобы обра­ тить их внимание на себя. Без пяти минут девять мужчины института «Гипроводхоз» в коридоре, ку­ рят, без двух — все на местах. Ровно в девять звенит звонок, и не успевает он стихнуть — все опять в коридоре. Мокшин не курит, он приходит на работу с опозданием на пять минут и забивается в свой угол. У него уже есть замеча­ ние, предупреждение и выговор — все за опоздания. _ Вы что, Мошкин, — начальник отдела нарочно переставляет буквы в его фамилии (знай, мол, кто ты есть для меня),— не можете выходить из дому на пять минут раньше? Мокшин не отвечает, не решается напрямую сказать, что опаздывает в знак протеста. Начальник сам заядлый курильщик, в любом помещении уга­ дывается его недавнее присутствие — по стойкому ядовито-сладкому запаху одеколона и табака. Иные из сотрудников, увлекшись работой, закуривают прямо в отделе. Тут уж Мокшин не сдерживается, просит выйти, указывая на присутствие женщин. Однако сами женщины поддержки ему не оказывают. Иногда он подкладывает курильщикам листочки, где записано, сколько те выкуривают сигарет за день, сколько на пущенные в воздух деньги можно купить хлеба, сколько лошадей можно отравить дневной порцией никотина. В отместку отдел проголосовал за избрание его в профсоюзный комитет, после чего стены учреждения облепили таблички с надписью «У нас не курят». В своем отделе Мокшин повесил плакат с изображением мощного кукиша, на большом пальце которого табличка с той же надписью. На другой стене рису­ нок: в верхней части — «У нас не курят», ниже неописуемых размеров свинья с папиросой в зубах, а в облаке дыма значится: «А я курю!» Сначала