Сибирские Огни № 003 - 1991

день, в затопленных жидкой глинистой грязью передовых окопах, где тяжко раненному смельчаку жалостливый мечтатель перевязал ра­ ны и под огнем вынес к полковому околотку. Спустя немного лет — на южном берегу Черноморья — они встретились опять, на этот раз в палатке скорого военно-полевого суда. На этот раз смерть стояла за плечами у того, любившего цветы и ми­ лосердие. Судил его друг детства — смелый и жестокий. И осудил на смерть за веру в светлое начало жизни, за это явное противоречив окружавшей обстановке. Но тут, уже после того, как слово смерти было произнесено и обреченный рыл себе могилу,— произошло одно событие. В насмешливой улыбке осужденного смельчак увидел ту спокойную, незыблемую силу, которая не знает человеческого страха. И сила эта была в жалости не к себе, но к победителю. И первый это понял победитель, так как перед твердостью бесстрашия и перед улыбкою приговоренного почувствовал себя впервые побежденным. Какими-то неведомыми электрическими токами до слуха победи­ теля донесся шелест ячменных колосьев, и только на одну секунду вспомнились непобедимо-желтые глаза связанного ястреба. Что было общего между этими, спокойно-серыми, улыбавшимися с сожале­ нием, и теми, выпукло-огнистыми, ужасными глазами ястреба? Что общего между протестовавшим и боровшимся до последнего трепыха­ ния едва лишь оперившимся хищником и этим спокойно и с улыбкой ждущим выстрела взрослым человеком? Не то ли только, что оба эти существа глядели прямо в лицо своей смерти! Впервые дрогнула рука убившего многих. Какая-то сломалась линия в углах изъеденного жестокостью рта и протянулась лучиком к прищуренному глазу. — Смеешься? — спросил он хрипло. — Смеюсь...— ответил тот и, жалостливо покачавши головой, прибавил: — Спеши, а то раздумаешь... Рука с револьвером повисла, и голос с глухотою подневольного решения произнес: — Уходи скорее... Но осужденный не повиновался. — Вот за это самое! — сказал он твердо. — За то, что ты сам, рискуя быть расстрелянным, потрудился только на минуту понять силу сострадания — за это самое я желаю послужить тебе и тому лучшему, во что ты веруешь. — Я ни во что не верую! — Тогда я научу тебя! — И он не пожелал более помогать тем, которые знают, что такое радость, но только тем, кто никогда не знал ее. И так с могучей силою готовности на смерть соединилась сила неморгающей готовности убить своего бывшего спасителя — это ли не величайшее слияние победных сил? Допустите на одну минуту: если эти силы устремятся для борьбы во имя мировой общины блага — разве можно сомневаться в их победе? И разве не великое счастье отдать силы, труд, свою душу и все лохмотья предрассудков для такого чуда? Подумайте об этом и без сантиментальности, как вы это умеете, напишите мне. XXIV. НАЧНЕМ ЧТО БЫ ТО НИ БЫЛО СТРОИТЬ! (Письмо молодому крестьянину Ст. Ф. П-кину, на Алтай) Март 1927 Милый Степан! Мне трудно даже выразить, как я был счастлив, узнавши, что вы сын той самой Оринушки Зыряновой, которая когда-то меня малень